— Шени деда шевеци![24] — судя по интонации, явно выругался сквозь зубы он, захлопнув входную дверь и щелкнув замком. — Тут пока посидим, да! Света, перевязаться мне помоги, а.
Только сейчас Юра заметил здоровенную, сильно кровоточащую рану на левой скуле врача, словно кто-то вгрызся ему в лицо. Хотя, почему «словно»? Скорее всего, так оно и было. И сделал это, судя по всему, тот самый малолетний задохлик, что летал только что по коридору. Да что ж такое тут творится-то?!
— Реваз Анзорович, — чуть не плача, Света вцепилась во врача, — да что же это такое?
Снаружи несколько раз громко бухнуло, словно кто-то врезался в запертую дверь и несколько раз ударил по ней кулаками. «Как же хорошо, что двери тут старые, деревянные, — мелькнула мысль в голове Пака. — Были б из этого новомодного пластика — и пары ударов не перенесли бы».
— Что такое, что такое? — скривился от боли врач, вытерев струящуюся по щеке и шее кровь рукавом еще совсем недавно белоснежного халата. — Это, похоже, звиздец всему, Светик… Перевязаться помоги, говорю.
— В каком смысле «звиздец»? — переспросил кавказца Юра, пока медсестра, достав из шкафчика перекись водорода, тампоны и бинт, возилась с его раной.
— В самом прямом, — врач снова, на этот раз уже по-русски, тихо выругался сквозь зубы, когда перекись зашипела и густо вспенилась, соприкоснувшись с кровью в ране на лице. — Ты новости сегодня вообще не смотрел?
— Да не глядел я сегодня телевизор, — не очень вежливо огрызнулся Пак. — Но про шизиков этих меня Светлана просветила уже.
— Шизиков? — Кавказец зло ухмыльнулся. — Слушай, дорогой, ты у этих «шизиков» пульс проверял?
— Нет, — развел руками Юра. — Извини, как-то времени на это не нашлось.
— Зато у меня нашлось. Тому пацану, что меня обгрыз, я лично искусственное дыхание делать пытался. Мертвый он был.
— В каком смысле? — как-то придушенно пискнула Света.
— В самом прямом, родная. Как бревно мертвый. Дыхания нет, пульса нет, зрачки на свет не реагируют. Ты признаки смерти уже позабыла, что ли? Так что, думаю, остальные — такие же.
— Погоди, ара… Так они же ходят, — пораженно выдохнул Пак.
— Сам ты «ара». Грузин я, так что в самом крайнем случае — «батоно». Но лучше — Реваз Анзорович, хотя можно просто по имени. А вообще — да, ходят, а еще — кушают. Причем нас кушают, — согласно кивнул врач.
— Зашибись! У нас тут что, фильм ужасов, что ли? «Рассвет мертвецов», мля?! — Юра рухнул на кушетку, обхватив голову руками. — Не верю! Это все неправда! Это, мля, все мой пьяный бред!!! Я сейчас проснусь!!!
