Митрофанычу ничего не оставалось, как поддакивать хозяйке, придумывая дополнительные достоинства неизвестно какому жениху. А после того, как Никитична в мечтах стала снаряжать Настусе приданое в Крутой Яр, Антон Митрофаныч махнул на все рукой и решил: «Пусть идет как идет! Невеста в любом случае наша. А жених… Ну, что жених? Чем Пашка не жених?»
Молодые в это время сидели, неестественно выпрямившись, глядя прямо перед собой. Сидеть им было неудобно, но роившиеся в голове мысли их отвлекали.
Павел судорожно придумывал, как бы сказать девушке, что он только временно замещает жениха по праву родственника. Во время сватовства такие случаи допускались. Одновременно опасался: как бы не упустить невесту, случайно убрав руку с ее коленки. Бросив взгляд на лицо девушки, он вдруг открыл для себя: «А девка-то вроде ничего – не хищная… Вон от смущения покраснела, аж конопатины засверкали».
Эти мысли отдалили досадное объяснение, и Пашка взбодрился. Между тем девица с удивлением обнаружила, что женихи бывают приятными. Как, например, этот. Особенно когда он взял ее за плечи… Насте даже вспомнилось, как в детстве ее мама, когда было холодно, прижимала к себе маленькую Тусю, чтобы согреть… И рука у него совсем не тяжелая…
Она взглянула на Пашкину руку, лежащую на ее коленке, увидела на манжете его рубашки болтающуюся на одной нитке пуговицу и забеспокоилась: «Вот-вот совсем оторвется! Потеряется, попробуй найди похожую!»
А еще ей показалось, что парень голодный – неспокойно как-то ведет себя. Как же ему покушать? Рука-то занята, а одной неудобно… Зато сваты вон как трескают! Настя осторожно, чтобы не сдвинуть жениховскую руку с коленки, наклонилась к Павлу и прошептала:
– Я положу вам в тарелку шкварки и огурец, покушайте, а то скоро ничего не останется.
Потянувшись за едой, она добавила:
– Это выпивать нам с вами не положено, а поесть-то можно.
Павел к этому времени так и не придумал, с чего начать объяснение, поэтому с облегчением ухватился за идею покушать. Девушка положила в тарелки себе и Пашке еды, и они стали втихомолку подкрепляться. Орудовал Павел одной рукой, вторая лежала на колене невесты. Мимо них нетвердой походкой пробирался к выходу Федор. Настя попросила брата принести иголку с белой ниткой. Тот долго не мог сообразить, что от него хотят, и только когда сестра показала ему болтающуюся пуговицу на рукаве Павла, Федька понимающе закивал головой и пошел выполнять поручение.
