— Стрелять на поражение, — скомандовал Теодор в передатчик, — сразу же, как только выберетесь из машин.
Чувство реальности происходящего изменило мне: я просто смотрел очередной сериал из жизни крутых, только в неведомой глубинке. По экрану телевизора забарабанил мелкий дождик, превращаясь в размытые водяные пятна, медленно ползущие вниз. Рядом крутил головой, позабыв прикрыть рот, наркоман в грязном плаще, а люди с автоматами открывали дверцы машины. Съёмка эпизода видимо шла в рапиде, поскольку люди двигались очень медленно. Один из братков, приехавших на разборку, так же медленно шагал в нашу сторону, сутулясь под моросящим дождём и пряча руки в карманах пальто. Прелюдия всё тянулась и тянулась, напоминая уже не замедленный эпизод, а какое-то кошмарное сновидение. Сердце, на дне зловонной ямы растворилось в тошнотворной луже страха и мне захотелось ударить кулаками по тусклому стеклу реальности, чтобы расколотить его вдребезги и вырваться наружу. Выпустите меня! Я хочу проснуться!
В отличие от завязки, развитие сюжета происходило с такой скоростью, что я с трудом успевал ловить сменяющиеся кадры. Дверцы трёх джипов распахнулись, выпустив наружу семерку, вооружённых автоматами, людей. Братки продолжали неподвижно стоять, недоумённо взирая на это, непонятное им, зрелище. Обиженный братан успел поднять свободную руку и растопырить пальцы, унизанные гирляндами тяжёлых гаек. Звонкие удары казались непонятным лязгом металла. Люди падали на дорогу, словно куклы, которых неведомый шутник сбросил с неба. Если они умирали, то делали это крайне неестественно. Станиславский, увидев бы такое, закричал в негодовании: Не верю!
Не прошло и полминуты, а все братаны уже лежали на грязном асфальте.
Один из джипов выпустил струю чёрного дыма и попытался дёрнуться, но подскочившая Вобла вогнала в приоткрытую дверь короткую очередь. Судя по всему, последнему «стрелочнику» пришёл кирдык. Наши бойцы неторопливо шагали между трупов, внимательно всматриваясь в мёртвые лица. Короткий приятель Воблы остановился и одиночным выстрелом прекратил едва заметную судорогу одного из лежащих.
— П…ц, — коротко сказал нарик, шумно сглатывая слюну.
Совершенно неожиданно в открытой двери появилась физиономия взбешённого Зверя:
— Вам что, вашу мать, особое приглашение надо?! — рявкнул он и выдернул меня наружу, под короткие уколы холодных дождинок, — а ну бегом, жмуров таскать! Или, может быть я их сам должен перетаскивать?
