– Приказ командора… – начал один из охранников, придавая голосу уверенность, которую, на самом деле, он вовсе не ощущал.
– Это что за рожи? – удивился Гризли, для которого станция была вторым родным домом.
А в своём доме, как известно, не очень-то жалуют всяких посторонних.
– У нас приказ… – обречённым эхом повторился другой охранник.
– А у нас – вот! – Гризли продемонстрировал металлическую флягу, какие обычно носят на поясе террастроители и в которой не всегда плещется вода. – Угощаю!
Он отстегнул флягу и сунул под нос ближайшему эсвебеушнику.
При всей своей монументальности, Гризли обладал щедростью и простодушием ребёнка, о чём знали все, кто был с ним знаком. И можно было не сомневаться, что он действительно готов поделиться содержимым своей фляги даже с теми, кто пытался ему препятствовать. А вот охранники расценили такой жест как угрожающий. И занервничали ещё больше.
– Отойдите от лифта! Приказ командора! И я…
– Сам отойди! Приказа не слышал, а тебя я не знаю! – оборвал Гризли, продолжая движение к лифту, и добавил, то ли удивлённо, то ли обиженно: – не нравится наше угощение, и не надо, больше останется.
– Но… Служба внутренней безопасности… Обязаны подчиниться… – доносилось до Марта, который не мог скрыть улыбки, наблюдая всю эту сцену.
– Потом, потом, отвалите, ребята, – отрезал Гризли, вклиниваясь между охранниками и не сбавляя шаг, отчего они чуть не повалились в разные стороны, как кегли.
Один из эсвебеушников начал что-то говорить в наплечный коммуникатор, видимо, сразу оценив шансы остановить этот ходячий каток как нулевые. Второй оказался менее догадлив или же слишком самонадеян, вытаскивая из футляра-кобуры полицейский электрошокер. Скорее всего, его ввели в заблуждение огромные размеры строителя, из-за которых он казался менее поворотливым, чем был на самом деле. Гризли уже коснулся сенсора вызова лифта, и хотя шедшие вместе с ним двое строителей явно стушевались перед аббревиатурой СВБ, увидев, что дело принимает неприятный оборот, он громыхнул хохотом, а после, заметив движение охранника, обнажившего шокер, сказал: «Эт-то ты… зря». В промежутке между словами он успел лёгким толчком отправить охранника в короткий полёт к дальней стене. Раздался звук, будто мокрым мешком ударили по пластиковым панелям. Вслед за этим охранник издал ещё один звук – что-то среднее между «ой» и «эх» – и сполз по стеночке на пол. Шокер вывалился у него из рук, издав третий звук – короткий костяной стук, будто поставил точку в произошедшей сцене.
