Мартин, которому хватило благоразумия вначале осмотреться, приметил, что коридоры вовсе не пустуют. У каждого лифта со скучающим видом прогуливались по двое служащих сил внутренней безопасности. Они останавливали тех немногих, кто проходил мимо, и о чём-то с ними говорили. Ничего такого, просто пара вопросов, после которых террастроитель мог идти куда угодно, налево или направо. Но только не к лифту.
Значит, перемещение с палубы на палубу закрыто, и всем, кто не успел до наступления полночи по бортовому времени станции добраться до своей каюты, предлагают направиться в общие кубрики, имеющиеся почти на каждой палубе. Теперь уже такие места на станции казались архаизмом, проектировщики добавили их в контуры станции на случай приёма колонистов – если у тех вдруг по каким-то причинам не получится сразу отправиться на поверхность, или же для карантина, связанного с адаптацией к особым условиям на терраформируемой планете. Но после того как была введена специализация для каждого ТОСТа, а значит, будущие колонисты чётко знали, в каких условиях им придётся начать существование на новой планете, надобность в этих предосторожностях и лишних кубриках с ячейками для гипносна отпала. Теперь, как слышал Мартин, такие малоудобные кубрики использовались в станциях-модулях отрядов космической рудодобычи. Это потому, что добытчикам часто приходится сменять локации разработок, и состав их постоянно меняется, и три четверти объёма их центральных модулей занимают промышленные установки… Плюс – непрерывная работа в несколько смен… Плюс слишком большое напряжение сил – далеко не каждый решался пойти в добытчики, отсюда – бараки, принудительный сон, ячейки вместо нормальных гравикоек пусть в маленьких, но индивидуальных каютах. В общем, звёздная каторга… Правда, заработки у добытчиков – на порядок выше, чем в отрядах терраформирования, зато и риск и отсутствие комфорта… Каждому своё. Ещё одним пережитком эпохи начала колонизации других планет являлась именно вот эта принудиловка – никакого перемещения по станции после полуночи. Но такое правило давно забыто! Тем более бортовое время – это одно, а время на поверхности, где террастроителям приходится чаще вгрызаться в глубь планеты и их окружает ночь туннельных сводов, – это другое. Зря кто-то пытается сейчас возродить старые порядки, решил Мартин, очень зря. Не все с восторгом примут эти запреты. Чуть позже мысли оператора модуля орбитальной поддержки нашли подтверждение, а пока он стоял в укромной нише, образованной двумя элементами конструкции, тянущимися параллельно через несколько палуб.
