А коли так, то и Виктору торчать в ожидании, когда появится желающий сыграть, не было смысла. Поэтому он собрал свои нехитрые пожитки и направился домой. Именно домой. Нет, он не купил себе подворье, еще чего не хватало – отдавать шестьдесят рублей на его покупку! Вот так вот: поставить избу поодаль – всего-то шестнадцать рублей, а в самом граде цены сразу взлетали до небес. За стенами не особо много места, поэтому недвижимость дорогая. Он обосновался в Мастеровой слободке, в Сапожном переулке: как нетрудно догадаться, здесь стояли один к другому домики сапожников, которые с утра до вечера тачали обувку.
Сапожники были самой различной квалификации и шили самую различную обувь, от восемнадцатикопеечных башмаков до двухрублевых сапог, кои по карману только боярам да богатым купцам. Виктор видел сапоги, которые стоили два рубля, и что говорить: потом ловил челюсть, потому как представить, сколько стоила бы такая обувка в его мире, он не мог. Это настоящее произведение искусства, вот только предназначено оно не для любования, а для носки.
Постой он себе нашел за весьма приличную плату. С него брали тридцать копеек в месяц, но Виктор рассудил, что таскаться лишний раз в посад ему не с руки, далековато. Да и заработок позволял платить такую сумму. А вот Сапожный переулок подходил как нельзя лучше: и от рынка недалеко, и околоточная изба располагается рядом, так что лихие люди не больно-то любили здесь шалить. Так спокойнее, приключения ему без надобности. Совсем. Не было у него тяги к ним, а вот тихой жизни хотелось, но только чтобы не в нужде.
Однако мысли выкупить этот домик у него не было, хотя намеки от владельца проскальзывали регулярно. Подворье принадлежало сапожнику, живущему в соседнем доме. Здесь раньше обитал его брат с семьей, но в моровое поветрие в прошлом году померли они, а дом остался, других наследников нет, свои дети слишком малы. Савося, хозяин, сразу предупредил, что если покупатель объявится, Добролюбу придется съехать, а если сам выкупит, то и разговору не будет. Но Виктор не повелся на такой намек. Квартировать – это да, а вот жить… Не нравилась ему слободка. Теснота, дворы махонькие, ютятся один к другому, улочки узкие. Не то.
За день он изрядно настоялся, так что ноги гудели. Но не отдых ему сейчас нужен. Это на рынке день считай закончен, а до темноты времени еще изрядно. Ну и как тут быть? Впрочем, за три недели у него уже устоялся какой-никакой уклад.
