Литума добрался на мототакси до проспекта Санчеса Серро, и вот, исходя потом, который заливал лицо и струился по спине, он пустился по стародавнему лабиринту улиц, переулков, тупичков и пустырей, которым когда-то была Мангачерия, район, обязанный — как говорили — своим названием тому историческому факту, что в колониальные времена его населяли рабы-мальгаши, вывезенные с Мадагаскара. Теперь здесь тоже все переменилось: очертания, люди, материалы, цвет. Земляные улицы заасфальтировали, возвели новые дома из кирпича и бетона, были здесь и высотные здания, и электрические фонари, на улицах не осталось ни единой чичерии, не было осликов — только бродячие собаки. Хаос уступил место порядку, прямым параллельным улицам. Ничто здесь больше не соответствовало воспоминаниям Литумы-мангача. Район обрел пристойный облик, сделался неинтересным и безликим. Но улица Морропон осталась на месте, и на ней стоял дом 17. Вот только на месте домика братьев Леон Литума обнаружил большую автомастерскую с вывеской: «Здесь продаются запчасти ко всем маркам легковых автомобилей, грузовиков и автобусов». Он вошел внутрь, в просторное сумрачное помещение, пропахшее машинным маслом, и увидел полуразобранные моторы и кузова, услышал звуки сварки, разглядел четырех рабочих в синих комбинезонах, склонившихся над деталями машины. По радио играла музыка сельвы, песенка «Девушка из Контаманы»[39]. Литума вошел в комнатку-офис с гудящим вентилятором. За компьютером сидела совсем молоденькая девушка.
— День добрый, — сказал Литума, снимая фуражку.
— Чем могу быть полезна? — Девушка смотрела на него с легким беспокойством, как обычно и смотрят на полицейских.
— Я собираю сведения о семье, которая жила здесь раньше, — объяснил сержант, обводя помещение рукой. — Когда на этом месте была еще не мастерская, а жилой дом. Их фамилия была Леон.
— Насколько я помню, здесь всегда находилась автомастерская, — ответила секретарша.
— Вы слишком молоды, а потому и помнить не можете, — возразил Литума. — Но быть может, ваш хозяин что-нибудь знает.
— Если хотите, можете его подождать. — Девушка указала полицейскому на стул. Внезапно лицо ее просияло. — Ай, какая же я дура! Ну конечно! Фамилия владельца нашей мастерской — именно Леон. Дон Хосе Леон. Он наверняка сможет вам помочь.
Литума мешком опустился на стул. Сердце его билось часто-часто. Дон Хосе Леон. Твою мать! Да это же он, его двоюродный брат! Это может быть только непобедимый, кто же еще?
