— А мы в «дурака» играем, — весело сообщила Ольга Васильевна. Все семейство действительно играло в карты. — Присоединяйтесь.
Мне выпало играть с Олежкой, наверное, мальчишка здорово на меня злился, потому что играла я из рук вон плохо, прислушивалась к шагам в коридоре и ждала. Впрочем, ждать пришлось недолго. В дверь вежливо постучали, затем она открылась, и я увидела парня из тамбура. Он вновь попытался улыбнуться и заявил:
— Как насчет того, чтобы славненько провести вечер?
Ольга Васильевна испуганно переглянулась с мужем, а я сказала как можно спокойнее:
— Извините, у меня свои планы.
— А ты на них наплюй, — посуровел парень.
— Извините, — еще раз попросила я, — но свои планы я не меняю.
— Крутая очень. — Разозлиться ему ничего не стоило, и нервы у него были ничуть не лучше моих.
— Одну минутку, — извинилась я перед своими попутчиками, поднялась, вышла в коридор и, прикрыв дверь купе, сказала парню. — Послушай, я дважды сказала «нет». Именно это я имела в виду. Очень прошу, не цепляйся.
Парень извлек из кармана пачку долларов, потряс ею перед моим носом и сказал нараспев:
— Пятьсот баксов. Только не говори, что тебя это не интересует.
Я вздохнула и посоветовала себе быть терпеливой.
— Тебя звать как? — спросила я.
— Сашка.
— Вот что. Сашка, я тихо еду по своим делам, никому не мешаю и ни с кем не хочу связываться. Может, я не так взглянула или не так прошлась, приношу за это свои искренние извинения. С полтысячей «зеленых» у тебя в этом поезде проблем не будет.
— А у тебя какие проблемы? — хмыкнул он.
— Только одна, — ответила я, — Ты ошибся, я не шлюха…
— Я так и подумал. Слушай, мне плевать, кто ты, хозяину ты приглянулась и… — В этом месте он ухватил меня за плечо, скорее всего не собираясь предпринимать решительных действий, просто хотел, чтобы его слова скорее дошли до меня. В висках у меня застучало, к горлу подкатил ком, кончики пальцев закололо, и, тщательно выговаривая каждое слово, я произнесла:
— Убери руку, падла… — Ну и еще кое-что присовокупила из своего богатого лексикона.
В этот раз я справилась с собой довольно быстро, боль в висках отпустила, дыхание выровнялось, но все равно было уже поздно, парень стоял, вытаращив глаза, и пытался вернуть челюсть на ее законное место. Дураку ясно, и десятой доли сказанных слов хватит на то, чтобы скоренько очутиться где-нибудь под откосом в весьма плачевном виде.
— Извини, — с искренним сожалением сказала я и отправилась искать проводницу. Парень все-таки вернул челюсть на место и пошел в свое купе, слегка пошатываясь. Само собой, в чувство его сейчас приведут, и мало мне не покажется, так что следовало поторопиться.
