Палыч отстранился и сказал удовлетворенно:
— Красавица. Вылитая мать. Королевна, право слово… А загорела как, точно с курорта.
— Я на юге отдыхала две недели.
— Хорошее дело, — одобрил он, переходя на шепот, — Нинка здесь с самого утра. Занавески вешает…
В этот момент сестра появилась в коридоре, неодобрительно посмотрела на Палыча и кивнула мне.
— Ты ж в телеграмме писала, что с утра приедешь? — вместо приветствия заметила она.
— Вышла задержка.
— Какая задержка? Да не вертись ты под ногами, черт старый! — заорала она на Палыча, тот нахмурился и пристроился за моей спиной.
Я незаметно сунула ему денег и шепнула:
— Закусь купи…
Палыч исчез, а мы с Нинкой вошли в комнату. Причина ее скверного настроения стала мне ясна, из всей мебели, которой так гордился мой пьяница-дед, остались только кресло с порванной обивкой да резная тумбочка для обуви.
— Видно, под конец жизни дедуля здорово разошелся, — присвистнув, заметила я. Нинка тяжело вздохнула:
— Это не дед, то есть…. вся эта рухлядь ничего не стоила. Так, если какой любитель…А у кого сейчас деньги? Я и выручила-то сущие копейки, честное слово. У меня где-то записано, если хочешь, верну тебе половину, постепенно… Сереже надо было на свадьбу, ты же знаешь, у нас никаких сбережений… Получили участок, тридцать километров от города, разве на автобусе наездишься? «Запорожец» купили, старенький, своя картошка, морковь… Конечно, денег у меня нет, чтоб с тобой расплатиться, буду отдавать помаленьку…
— Мне ничего не надо, — отмахнулась я, искренне сожалея о вещах, которые окружали меня с детства, а отнюдь не об их рыночной стоимости, хотя и знала, что стоимость велика, а Нинка все спустила по дешевке… «Запорожец», дура несчастная, да здесь одна горка тянула на новенькую «Волгу». Но сестрице об этом лучше не говорить, не то ее инфаркт хватит.
— Я занавески повесила, — неуверенно заметила она.
— Спасибо. Раскладушку тоже ты принесла? — Раскладушка стояла у окна, застеленная полосатым одеялом, выглядело оно так, что я сразу же затосковала.
— Я договорилась с Михайловыми, они тебе стол дадут, от кухонного гарнитура. Деньги я заплатила. Квартирантам пришлось сотню вернуть, договаривались, что о выселении предупрежу за месяц, а вышло за две недели. Табуретка есть, понадобится что — купишь, надеюсь, не все деньги на курортах прогуляла…
— Не все, — согласилась я. — Но на эти деньги мне жить, пока на работу не устроюсь.
— Как жить… Ты к экономии не приучена, а Сережа мой живет на триста рублей.
