Миф, скрывающий за своей личиной ровно одно и то-же действие. Интерпретируемое каждым по своему. Что Для тебя — хорошо, для другого — плохо. — продолжив свой долгий монолог, голос остановился, подводя к мысли, прочно забившейся в голове Адена и теперь выдавливаемую за чистую истину. — И никогда, не будет всеобще согласных. Никогда.
Испраившись свистом в ушах, из носа и глаз закапали кровавые пещринки.
Аден захромал ещё сильнее, всхлипывая, утирая с лица потоки, бредя по единсвтенно освещённому пути.
Как, если бы, кто вёл его.
Толи автоматически, толи действительно умышленно, стоило ему прийти к тупику, перед носом включалась незамеченная панель, снимая впервые за долгие годы неподвижные заслоны дверей.
Заранее хватаясь за голову, указательными пальцами исполняя грубоватые движения у висков.
Однако, за место знакомо-противного, с тёмных уголков паралельной палубы, затрепетали испуганные нашёптывания.
Аден не хотел, но всё это время, само собой, представляя, сколько мертвецов могло находиться там.
Как восставая, они, не суясь к свету, наблюдали за ним, выставив руки и трепеща ожидая.
В цикличной аудиозаписи, нервно, привычно часто сменяя быструю ходьбу на бег и отдышавшись в уромном месте надиктовывая:
«— Какой я дурак. Все мы дураки! Не мог предусмотреть, не мог. Как последний осёл. Надо же было записаться в инициативу. — заикнувшись, поглупому рассмеялся диктующий. — А как же это всё громко звучало — Решение главного человеческого вопроса: бесконечные источники энергии, колонизация, познания тайн вселенной.
Нечто, услышав, голос изрядно задрожал и затих.
С прятаемого в карман одежды записываемого устройства, запись зачиркала, спустя минувшую угрозу, шёпотом продолжившись.
— А теперь нет ничего, некуда возвращаться. Все словно в одночасье обезумели. Построили собственную религиозную секту местного разлива — Великое единение. — голос усмешливо хмыкнул. — На что они надеються? Хорошо, пускай, они этим завлекут к себе дураков и доверчевых, но, как быть с остальными? Переубедят? Перевоспитают? Изгонят? Убьют? Ам…
С этого момента обрываясь, отчасти расслышав „А-а, это. Нет, это не то, о чём вы подумали“ запись осуществила промотку назад, зациклившись.
Только вперёд, прочь, от потухавшего веером освещения пройденной палубы, Аден очутился в уютной комнатушке.
Одновременно кабинета и спальни, с книжными полками, софой покрытой одеялом и прочей милой утворью.
К нему, как вошедшему, был развёрнут очередной экран.
