Сбывшимся пророчество, когда потомки богов, предшественники золотого века, должные взабрать всех на свой ковчег, избавив от забот, усёсши в дебри звёзд.
От глупых преданий, разбившись о первые бомбы, в грибовидном пламени ядерного пожара поглотив их всех.
— Получается, была война.
— Война!? — рассмеялся Ганкер. — Легко сказать… Истребление, геноцид. Невообразимый ужас, что, кстати, нас ждало в обозримом будущем. Подобное уж никак нельзя назвать войной.
Посреди древних развалин, восставала великая пирамида, ключевой частью города, нависши над всеми постройками, треугольной верхушкой отсвечивая последними дневными лучами.
Оглянув последним проблеском, над пиком завыла буря, непомерной преградой, надвигаясь сюда с пустыни.
Остановясь на долгих ступенях, тысячами-тысячь перекладинок спускавшимся к похороненному временем городу и от него к изголовью, Ганкер поднялся выше Адена и Голи, оттуда прикрываясь мотком тряпья обратившись:
— Так что, скажи мне Аден. Глядя на всё это, что, по-твоему, великое единение?
Аден не был готов отвечать.
Оказав сопротивление сильному ветру, припав всем весом тело к ступени, борясь, не давая буре подхватить и унести себя.
— А это и есть история. И её пишут победители. Кто сильнее — тот и прав. Только, что хуже: умереть сразу, как они или наблюдать, как на протяжении десятилетий извращаясь над ним, гибнет твой народ.
Поднявшись выше на три ступени, капитан мотнул головой и окрикнул Голи.
Высказав на ухо маленькому механику, что эмоционально взорвало его.
От разочарованного взгляда и более громкой интонации, обрывисто услышав:
— Это необходимо сделать. Подготовь всё.
— Но, я рассчитывал. Я так долго готовился к этому моменту.
— Никто другой. Винн, Зак, кто ещё бы мог справиться. Сейчас не время для спора и обсуждений! — рявкнул капитан. — Горгона должна быть на ходу и когда мы закончим, я не собираюсь тут задерживаться.
Перешагнув Адена, Голи разочарованно отправился к бушующей буре, скрывшись в ней, оставляя капитана и Адена на пути к вершине древнего постамента.
Внутри храма, подпирая высотные потолки, мостились разукрашенные камнем стены.
С каждым отрезком от давно потухших факелов, повествуя отдельной историей, от жизни, возведения и смерти.
Как, гигантская записная книжка, умещая в себе каждое событие.
Единственным возможным, Аден и Ганкер продвигались ходом бывших половников.
Цепляясь за одежду, до колен идущих наполнился густой туман, под озвуки в отдалении таящего зова.
