Шура дернулась, как от удара. Не нужно произносить при ней это имя, она и так не знает, когда сможет зализать раны, и сможет ли. Пока ей так плохо, что жить не хочется.
С того памятного дня прошли две недели. Ровно две недели, как она больше не знала, кто она и чего хочет. Ей одинаково стали неприятны и дни, и ночи. Воспоминания о той ночи преследовали ее. Она засыпала с мыслями о Славе и, едва открывая глаза, начинала думать о нем. Все время ждала его звонка, будучи уверенной, что ни за что не позвонит. Каждый день она заставляла себя идти на работу, делать вид, что все нормально, общаться с людьми, когда больше всего хотелось забиться в угол, никого не слышать и не видеть. Но самой большой мукой для нее стали выходные, когда она оставалась в четырех стенах, один на один со своим позором. Она потерпела полное фиаско — Шер, что заставляла мужчин страдать по себе и искать новых встреч, влюбилась. Она хотела одного единственного мужчину, которого не могла получить. И самое главное, она понимала, что заслужила все это, за все те бесчинства и разврат, что творила на протяжении трех лет.
— Знаешь, Шурочка, по себе знаю, как иногда полезно просто высказаться, — продолжала рассуждать Вера Павловна, участливо поглядывая на нее. — Иногда это является самым действенным лекарством, особенно, когда ничего нельзя исправить, — чуть тише добавила она.
Ничего нельзя исправить. Как четко, всего несколькими словами эта мудрая женщина обрисовала ее ситуацию. Сделанного не вернешь, и жалеть о трех прожитый годах бессмысленно, но как же она хотела сейчас ничем не отличаться от всех остальных, никогда не становиться хищницей Шер.
Шура не выдержала жалости и понимания в глазах начальницы. Она горько расплакалась, чувствуя, как притупляется боль в груди, как со слезами из нее выплескивается часть горя.
— Девочка моя! — тут же подлетела к ней Вера Павловна. — Да что же с тобой случилось? Кто так сильно тебя обидел?
Она гладила ее по голове и прижимала к себе все время, пока не иссяк поток слез. Как только смогла заговорить, Шура попросила:
— Присядьте, пожалуйста.
Женщина опустилась на соседний стул и ждала, словно догадывалась, что за этим последует. Хорошо, что в эти послеобеденный часы в библиотеку никто не заглядывал, да и погода сегодня выдалась дождливая. Даже природа оплакивала ее неудавшуюся жизнь.
— Так уж случилось, что у меня нет близкой подруги, — произнесла Шура, уже полностью успокоившись. — Конечно, она была, когда я училась в школе, но потом жизнь как-то развела нас, и сейчас мы не общаемся. А в городе у меня много знакомых, но ни с одной я так и не сдружилась…
