Когда Оливер с Джоном уже выходили из одного коридора в другой, парень встретился с самой Сьюзен лицом к лицу. Та выглядела довольно подавленной. Рядом с ней, словно сопровождение, шла такая красивая девушка, что Оливер даже невольно открыл рот. Она, как и Сьюзен, была темнокожей, а на голове у нее красовалась прическа, какую он никогда не видел вживую, — афро. Джону даже пришлось его подтолкнуть, чтобы тот смог сделать следующий шаг. Оливер был готов поклясться, что у человека в черном плаще промелькнула понимающая ухмылка, которая, правда, быстро исчезла, когда они уже подошли к дверям в конце широкого коридора, которые, как и предполагал Оли, разъехались в стороны, открывая крутую лестницу вверх.
Поднявшись, они оказались в очередном коридоре, правда, таком узком, что в нем могли плечом к плечу идти лишь двое. В нем не было ни окон, ни дверей, одни лишь редкие плафоны на потолке, которые, правда, давали достаточный свет, хоть книгу читай. В самом конце, как показалось Оливеру, находилась еще одна разъезжающаяся дверь, но подойдя ближе, он понял, что это лифт. Мы едем на крышу? Надеюсь, хоть не под землю.
Джон нажал кнопку вызова, и створки лифта тут же разъехались в стороны:
— А ты не из болтливых, — заметил Джон.
— Просто… я не знаю, что говорить.
— Когда я очутился здесь в первый раз, — усмехнулся он, — мой поток слов можно было остановить только силой.
Оливер ничего не ответил, он и правда не знал, о чем можно говорить, а о чем нет: незнание закона не освобождает от ответственности. У него было полно вопросов, но он не хотел случайно спросить о том, о чем не следует. Хотя, судя по всему, не так уж тут и строго с этим. Он решил рискнуть:
— А куда мы едем?
— Просто гулять.
Оли хотел еще спросить, где именно будет проходить эта прогулка, но тут лифт остановился и дверцы разъехались. Они оказались в огромном вестибюле, который практически никак не был обставлен, не считая стойки менеджера примерно на середине помещения и пары горшков с большими зелеными растениями.
Взглянув налево, он увидел прозрачные двери, выходящие на улицу. Это что, удивленно подумал он, получается, я и так был под землей? Какая же там глубина, если мы ехали на лифте так долго? Спустя секунду к нему пришло осознание еще одного невероятно факта — на улице стояла настоящая ночная тьма.
— Сейчас ночь? — спросил он вслух.
— Ага.
— Но я думал…
— Что сейчас утро? — закончил за него Джон. — Организация хотела, чтобы ты так думал.
