Открыв дверцу барной стойки у стены, Джон знаком позвал за собой Бобби и прошел в небольшую комнату.
— Я тоже рад тебя видеть, — сказал Бобби, зайдя вслед через секунду.
— Прости, просто тут такое случилось, что я решил не тратить зря время.
— Что случилось? — послышался голос у двери. В проеме стояла Машери.
— Машери? Я хотел поговорить с Бобби наедине.
— Не тупая, разобралась. Это ведь касается Майлза и всей этой кутерьмы, да? Я по твоим глазам поняла, Синигами.
Джон тяжело вздохнул. Почти все Охотники имели прозвища, многие из которых придумали себе сами, но Джон являлся одним из тех, кого прозвали остальные. Синигами — Бог смерти в японском фольклоре. Так как он носил за спиной именно японский меч и был мастером лишать жизни, это прозвище подходило ему идеально, однако сам он его почему-то не любил, о чем всем постоянно напоминало его кислое выражение лица, когда кто-то его так называл. Но всем на это плевать.
А еще Джон поморщился потому, что понял, что Машери сегодня не та девушка, которую все считали ранимой и вообще размазней, а другая, грубая и неотесанная, словно ломанный кирпич. Мало кому нравилась эта ее вторая личность.
— Уверена, что хочешь все знать?
— Конечно! Я трахалась с Тором не из-за его большого члена. Хотя, кончено, и поэтому тоже.
Джон снова удивился Машери. Второй личности Майлз нравился тоже? Значит и Майлзу нравилась вторая личность? Да, плохо я его знал.
Он решил начать издалека:
— Бобби, что ты знаешь о том, что стало с телом Майлза?
— С телом Майлза? — удивился Бобби. — Ну, всех убитых Охотников кремируют.
Считается, что Тень неспособна вселиться в уже мертвое тело, но почти каждый год информация о них пополняется, и то, что раньше считалось необоснованной теорией, нынче может по максимуму использоваться в борьбе с исконным врагом.
— Тебе кто-нибудь отчитывался из «Тенелова»? — спросил Джон.
— Отчитывался? — усмехнулся Бобби. — А зачем мне отчитываться? Такие вещи меня не касаются, и меня никто в них не посвящает.
— Слушай, — нетерпеливо вмешалась Машери, — давай говори, зачем пришел, задрал уже тянуть кота за лямки.
Бобби глубоко вдохнул и медленно выдохнул, но все же промолчал.
— Короче, буквально минут двадцать назад у меня дома сидел Майлз. Живой и здоровый.
Бобби ошеломленно открыл рот. Даже Машери не нашла, что сказать. Не дождавшись иной реакции, Джон продолжил:
— Он сказал, что его смерть была подставой.
Он пересказал весь разговор, что состоялся у него с Майлзом. За все это время ни Бобби, ни Машери не проронили ни слова, хотя девушка иногда и хотела что-то сказать, но не находя подходящих слов, с клацаньем зубов закрывала рот.
