— Ох, и достанется мне потом от Бобби, — сказал сам себе Джон, вздохнув, и, вырвав чеку, бросил гранату к дальней стене, так, чтобы взрыв произошел прямо между двумя группами Теней.
Несмотря на сильно зажмуренные глаза и заткнутые пальцами уши, Джона оглушило и ослепило. Он тут же вскочил и на ощупь побежал влево, туда, где секунду назад находились Тени, и где, как он помнил, должен находиться поворот за дом и выход на хорошо освещенную улицу. Но едва он успел забежать за угол, как его снова сбили с ног ударом в голову. Мир завертелся и ударился об мокрый асфальт. Если бы Джон мог, он бы вырубился, но вместо этого ему приходилось ощущать всю боль до самой капли. Его вырвало.
Было темно и воняло чем-то неприятным вперемешку с терпким запахом алкоголя, впитавшимся в стены. Теперь Джон лежал не на асфальте или смертном одре, а на самой обычной скрипучей кровати, причем на животе.
— Как самочувствие? — послышался знакомый голос справа.
Джону пришлось повернуть голову в другую сторону, чтобы встретиться с собеседником глазами, и сделал он это не без труда: несмотря на тонну обезболивающих, голова раскалывалась и гудела, как чугунная бочка, выпитая днем ранее, хотя Джон отчетливо помнил, что ничего такого не делал, однако память легко могла его подводить. Спина также болела жгучим жаром и пульсировала в такт биения сердца, а уши заполнял далекий свист, который, наряду с головокружением, создавал эффект падения в бесконечную бездну.
— Живой, — ответил он хрипло.
— Знаменитого Синигами, Бога смерти, убившего известного Бостонского рубаку, вырубил какой-то доходяга с битой. Я даже не могу сказать, что в мое время Охотники были другими, потому что это и есть мое время. Наше время.
— Там были десятки Теней.
Оправдание так себе, но Джон знал, что его ожидает, когда вынимал чеку.
— Уверен, что так оно и было, только тебя чуть не вырубили не Тени, а другой Охотник.
— Знаю-знаю.
— Ты своей выходкой такой переполох устроил, что к тебе полгорода Охотников сбежалось, вот первый и огрел тебя дубиной по башке, приняв за Тень. Наверно, Охотникам стоит носить что-нибудь посветлей. Тебе еще повезло, что ни один вбитый в биту гвоздь не пробил тебе голову. — Бобби постучал себя пальцем по черепушке, демонстрируя, как бы это выглядело.
Джон попытался приподняться на руках, но Бобби тут же его приосадил:
— Не вставай! У тебя вся спина изодрана, пришлось даже несколько швов наложить… несколько десятков. Но ты это и так все ощутил, как говорится, на собственной шкуре. Не впервой.
