стол, стулья, постель графини, для которой мы перетащили из другой комнаты Бовину кровать.
Поначалу все шло хорошо. Миша рассказал про свою знакомую графиню, и во мне загорелось желание с ней познакомиться. Потом я прокрался в ее спальную и, угрожая ей пистолетом, вырвал у нее признание - "тройка, семерка, туз", а она повалилась на постель.
И даже на пододеяльнике появилась кровь (красные чернила).
- Вы мне испортили мое белье! - крикнула в этот трагический момент Шурина мама.
- Не мешайте мне играть! - крикнула в ответ графиня и умерла в страшных мучениях.
Шурка это делал замечательно: корчился в судорогах, дрыгал ногами и закатывал глаза. Он был прирожденным актером. Потом шла сцена в игорном клубе.
Миша метал банк, а я называл свои заветные карты.
"Ваша дама бита", - должен был сказать Миша, но разволновался, стал заикаться и сказал:
- Ваша дама биха!
В публике (три человека) раздался смех, а я, сказав: "Не вижу ничего смешного", достал пистолет и выстрелил себе в висок. Затем я покачнулся и рухнул на пол, ударившись затылком о паркетину и потеряв сознание. Говорят, что раздались аплодисменты (я упал очень эффектно и даже красиво). Шурка и Мишка вышли раскланиваться, а я не мог встать. И тогда на сцену выскочила моя мама с криком: "Володе плохо!"
Меня долго приводили в сознание, прыскали на меня водой, давали мне нюхать нашатырь, щупали мою голову, и в результате я открыл глаза и встал с головной болью.
- По-моему, у него все в порядке, - сказала Шурина мама. - Не волнуйтесь, Анна Александровна.
- Нет, у него далеко не все в порядке, - заявила моя мама. - И у вашего Шурочки тоже. Если бы у них было все в порядке, они бы никогда не додумались ставить "Пиковую даму". Им бы не пришло в головы искажать великого Пушкина, плевать на музыку великого Чайковского и грохаться неизвестно во имя чего головой об пол. Не знаю, как вас, а меня потряс этот спектакль.
Они же слушали эту оперу в замечательном исполнении. Вот это Германн! Как можно после этого решиться на такое исполнение? Как можно превращать в балаган столь замечательное, великое произведение?! А вы, Леля? Как вы могли это допустить! Идем домой, Володя, тебе необходимо полежать.
Мы оделись и вышли от Навяжских. Я был очень расстроен, а Шура мне сказал в передней:
- А все-таки это был хороший спектакль и мы отлично играли. Ну, так нас не поняли.
А Миша уже на улице спросил:
- Когда же ты мне отдашь аксолотля?
