- Я знаю, что ты ко мне плохо относишься, но завтра мне исполнится четырнадцать лет и я приглашаю к себе ребят. Если ты придешь, для меня это будет праздник, а если не придешь - праздника не будет.
Аня сказала:
- Хорошо, я приду.
И она пришла в белом праздничном платье с голубым бантом и принесла мне в подарок сказки Андерсена. Она сама была как из сказки, я танцевал с ней падепатинер, и мы играли в фанты.
Селиванов предложил играть в фанты с поцелуями, но девочки отказались. Все, кроме Таи Герасимовой.
Она не возражала, но все начали кричать, а мама сказала, что поцелуи это не игра, и на этом все кончилось.
Но я все равно был счастлив. Аня была со мной, она смеялась, танцевала, я ей подкладывал на блюдце клюквенное варенье, и никто не стоял на моем пути.
В десять часов гости начали расходиться. Я сказал Ане, что провожу ее.
- Спасибо, не надо, - сказала она, - меня ждет у парадного Саша Чернов.
Саша Чернов у моего парадного! - это был удар, который я не мог пережить.
- Все! - сказал я. - Больше я тебя не люблю.
Аня ушла. Я видел в окно, как к ней подбежал Сашка, и у меня потемнело в глазах. Я готов был убить их обоих, но под рукой не оказалось пистолета.
На этом оборвалась моя первая любовь. Я стер с руки химическую надпись, но никак не мог стереть ее с парты. И если эта парта еще стоит в моем бывшем классе или где-нибудь в школе, я убежден, что на ней можно найти эти двенадцать заветных букв: "Аня Труфанова".
ЧТОБ Я КОГДА-НИБУДЬ ЕЩЕ ПОШЕЛ!..
В воскресенье днем ко мне пришли Леня Селиванов и Яша Березин.
- Тебя выпустят из дома? - спросил Леня.
- Мне разрешили гулять до шести часов.
- Превосходно. Одевайся, и мы идем. Нужно иметь с собой полтинник. А еще лучше два рубля.
- У меня есть сорок копеек.
- Это не деньги. С ними нечего делать. Попроси у родителей полтора рубля.
- Что я им объясню?
- Объяснять им нельзя. Они взрослые люди и сами должны понять. Попроси на трамвай.
- На трамвай - это жалкие копейки, - сказал Яшка. - Это ничего не даст.
- Ладно, - решил Ленька. - Твои сорок, мой рубль, и еще у Яшки семьдесят пять копеек, итого два пятнадцать. С этим можно начинать. Пошли.
- А куда мы идем? - спросил я.
Леня оглянулся, увидел, что в передней никого нет, и прошептал:
- Мы едем на бега.
- А нас пустят?
- Если будем держаться солидней и впереди пойдет Яша, ослепляя своими веснушками, пустят.
- А что мы там будем делать?
- Будем играть на тотализаторе, - сказал Селиванов. - Поставим в кассу полтинник, а можем взять сто рублей. В случае большой удачи - даже триста, - сказал он, замирая. - В особенности если поставим "нах дурака".
