Так мы гастролировали по дворам примерно две недели.
Однажды я пришел после "выступления" домой и начал рассортировывать собранные кадрики. Вдруг входит мама и говорит:
- Тебя зовет папа. Он в кабинете.
Я уже говорил, что мой отец был врач, и в этот день он принимал больных дома.
Я вошел в кабинет к отцу и увидел там незнакомого мне мужчину.
- Это был он? - спросил отец у своего пациента.
- Конечно, он. Я не мог ошибиться, - сказал больной. - Их было трое, они пели у меня во дворе "Сильву". Моя жена даже бросила им пять копеек.
Папа очень рассердился, но у него было чувство юмора, и он не мог не рассмеяться.
- А ну, спой, - сказал он.
Я стоял красный как рак и не знал, что сказать.
- Пой! - сказал отец. - Я требую, чтобы ты спел.
Что было делать? Я спел первые две строчки арии.
- Это ты так фальшиво пел во дворе? И тебе не стыдно? Зачем ты пел?
- Мне нужны были деньги на пополнение моей коллекции.
- Сколько тебе нужно было?
- Пятьдесят копеек.
- И ты не мог попросить у меня пятьдесят копеек?
- Я стеснялся.
- А петь так безобразно ты не стеснялся? Так вот, - сказал отец, возьми три рубля и никогда больше не пой.
С тех пор я не пою.
НАШ ШЕРЛОК ХОЛМС
- Товарищи! - закричал Костя Кунин, когда кончился урок и Кондукторша вышла из класса ("Кондукторшей" мы звали учительницу географии за то, что у нее была привычка говорить: "Предъявите ваши знания", как кондукторши говорят: "Предъявляйте ваши билеты"). - Товарищи! - закричал он. - У меня пропал учебник географии "Григорьев, Барков, Крубер и Чефранов". Он лежал еще на перемене у меня в парте, а после перемены его не стало. Кто его стащил?
Все молчали.
- Значит, никто не признается?
И опять молчание.
- Хорошо, я сам приму необходимые меры, - сказал Костя.
И потом в коридоре он долго шептался о чем-то с Ваней Лебедевым.
Наутро следующего дня я почему-то пришел в школу раньше, чем обычно, и увидел Кунина и Лебедева, обыскивающих все парты. У Лебедева был в руках электрический фонарик, которым он освещал ящики парт.
- Что вы делаете, ребята? - спросил я.
- Что нужно, то и делаем, - ответил Кунин.
А Лебедев сказал:
- Не твоего ума дело. Мы производили обыск, но найти ничего подозрительного не удалось.
И запел свою любимую арию из оперы "Сказание о невидимом граде Китеже" - "Попляши-ка, мишенька, попляши, дурашливый". Он знал, что знаменитый сыщик Шерлок Холмс в минуты раздумий играл на скрипке. Но на скрипке Лебедев играть не умел и ее у него не было. Поэтому он напевал. И еще он знал, что Холмс курил трубку. Но Лебедев не курил и заменял ее, как он говорил, "сосательными леденцами". Так что он еще сосал леденцы.
