На всех это произвело огромное впечатление.
И Шура Навяжский решил воспользоваться этим научным достижением на уроке химии.
Химию у нас преподавал молодой, красивый мужчина - Николай Александрович Гельд. Он серьезно и влюбленно относился к своему предмету, но любил пошутить, умел это делать и был веселым и озорным человеком.
Предстояла письменная работа по химии. Мы должны были решать задачи по эквивалентности.
Навяжский договорился с тем же Гохштейном, который у нас был отличником и по химии. Система была оговорена та же: Гохштейн подсматривает через дверь написанные на доске задачи и передает решение по телефону.
Навяжский явился с завязанным ухом.
- Извините, - сказал он, - у меня воспаление среднего уха, и я с компрессом.
- Если ухо не помешает вам в решении задач, пусть оно будет завязано, сказал Николай Александрович. - Вы решайте, а я уйду на двадцать минут мне нужно в учительскую. За меня в классе останется Юган. Он отвечает за порядок.
Юган уселся на учительский стул, а Николай Александрович вышел из класса.
Задачи были нелегкие, мы все волновались и перечеркивали написанное, но нет-нет да смотрели на Навяжского, который краснел, потел и теребил свою повязку.
- Ребята, я ничего не слышу. Вначале я слышал прекрасно Мишкин голос, а сейчас только гудит. Что это за гул, не понимаю...
Так он ничего и не написал. И когда возвратился Николай Александрович, подал ему пустой листок.
- Я не успел, - сказал он.
- А как же ваша специальная передача? - спросил Гельд Шурка покраснел, растерялся и спросил:
- К-как-кая п-пе-редача?
- Телефонная, - сказал Гельд. - Вы изобретатель, и я изобретатель. Я увидел провод, идущий из-под вашей повязки, вышел из класса, выяснил, куда этот провод идет, и мне не стоило труда догадаться, в чем дело.
Тогда я подключился к этому проводу и начал глушить вашу передачу. Вам следовало бы поставить "неудовлетворительно", но за техническое изобретательство я вам ставлю "не вполне". И запомните: всякое изобретательство служит делу прогресса. А ваше - служит только упрочению незнания и темноты. А теперь развяжите свое весьма среднее ухо.
НЕ ПОСЛЕДНИЙ ИЗ ДОМА РОМАНОВЫХ
Сейчас в помещении Зимнего дворца - продолжение Эрмитажа, вывешены великолепные полотна европейских мастеров живописи и выставлена скульптура, а в 1924 году здесь были еще комнаты Александра Первого, Александра Второго, Александра Третьего, Николая Первого и Николая Второго - последнего русского государя, - последнего из царского дома Романовых. Все было сохранено так, как было, - спальные и столовые, гостиные и ванные, кабинеты, приемные залы и даже уборные.
