– Мне кажется, если он ложится с кем-то в постель, то это не просто так. Это хотя бы увлечение, – сказала Ника.
– А почему не вечная любовь? Ты забыла, как это бывает у подростков? Проще простого – вот как.
Ника смотрела на меня, и глаза у неё загорались злым блеском.
– Я так не думаю, – сказала она.
– Ну ладно. Что ты от меня-то хочешь?
– Чтобы ты перестала разговаривать со мной в таком тоне.
– Я балдею от твоей последовательности. Начала с Арсения Любачевского, а пришла бог знает к чему.
– Вот видишь.
– Ах, Ника-Ника! Ты уверена, что тебе нужен взрослый мужчина с толстым кошельком? А может, тебе нужен мальчик? А? Признайся!
– Что ты несёшь? – Ника вспыхнула резко, вдруг, сразу всем лицом и поверх тарелки с блином буравила меня колючими глазами. – Ты что говоришь такое?
– Ничего. – Я вдруг очнулась. – Ничего. Я пошутила. Прости.
– И ещё говоришь, что не смеёшься надо мной! Это ты потому, что я тебе сказала, когда у тебя дома была?
– А что ты мне сказала? – машинально спросила я. Но натолкнулась на отчаянный взгляд и вспомнила, как она вспыхнула и заплакала у меня дома. «Я хочу отношений, которых у меня никогда не было», – вот что тогда сказала Ника. Значит, она считает это откровением? Ну и ну.
– Нет, конечно же, нет… Ника, я не знаю, почему я так заговорила. Это не к тебе относилось, честное слово. Это что-то моё личное… Это из-за того, что… это из-за Дениса.
– Ты злая стала!
– Это из-за Дениса, – повторила я.
И всё-таки я попала в точку. Упоминание о Денисе напомнило Нике о моём несчастье, убедило в моей непредумышленности. Ника поверила мгновенно – так же, как только что пришла в ярость.
– Уж ты, пожалуйста, контролируй себя, – сказала она через минуту.
– Не обижайся. Когда вижу Дениса, у меня крышу сносит. Несколько дней после этого со всеми цапаюсь. Но я совсем не имею в виду того, что говорю. Я так не думаю. Просто соскакивает с языка…
– Я понимаю, – примирительно ответила Ника. – Мне знакомо это состояние.
– Выкинь мои слова из головы. Не придавай значения.
– Да ладно. Считай, что уже забыла. – Ника просветлела лицом и даже как будто расчувствовалась.
– Давай закажем по мороженому? – предложила я. – Помнишь, мы в университете бегали в буфет есть мороженое в железных креманках?
Мы ели мороженое и наводили хрупкий мостик дружбы. Я чувствовала, что Нике хочется говорить об Арсении, но после ссоры она боится заговаривать о нём. Я делала вид, что раскаиваюсь в бестактности и стараюсь загладить недоразумение.
