На сеансе, который состоялся с сэром Оливером и Войтом Петерсом 29 октября 1915 года, Раймонд просил отца, чтобы тот использовал весь свой авторитет для привлечения широкой общественности к своим исследованиям. Он уверял его, что неопровержимье доказательства убедят скептиков и помогут ОПИ занять достойное место в науке. Раймонд говорил отцу, что если бы тот увидел опечаленных людей, которые чувствовали себя покинутыми в потустороннем мире, потому что их родные и друзья не верят в бессмертие, то понял бы, как важна его работа. Раймонд считал, что благодаря исследованиям отца множество людей на земле и по Ту Сторону почувствуют себя счастливыми, а посмертные свидетельства Раймонда в этом помогут отцу. Раймонд часто выражал неизменную и глубокую любовь к семье и умолял о нем не печалиться, потому что, видя их горе, он и сам чувствует себя несчастным. Он убеждал их вести себя так, будто он все время находится вместе с ними.
Сэр Оливер и леди Мэри были глубоко преданы друг другу, они прожили вместе более пятидесяти лет, и свидетельством их любви была дружная и многодетная семья. У них было двенадцать детей: шесть мальчиков и шесть девочек. До гибели Раймонда они ощущали всю полноту семейного счастья. Раймонд был младшим из братьев. Когда он погиб, ему было 26 лет. Старшие братья занимались техникой, торговлей, управлением собственным производством, сестры же были еще очень молоды. Все они любили младшего брата и были потрясены его смертью. До гибели Раймонда никто из детей не интересовался парапсихологическими исследованиями отца и вопросами жизни после смерти. Их больше привлекали земные радости: хоккей, теннис, морские путешествия, автомобили, зарубежные поездки, новейшие популярные песни, танцы и тысячи других развлечений, принятых в высшем обществе. Но после случившегося они углубились в размышления о человеческой судьбе. Сеансы с Раймондом и последующие семейные беседы помогли детям Лоджа примириться с тем, что их брата нет среди них.
Приблизительно за месяц до Рождества (26 ноября 1915 г.) в сеансе с леди Мэри и госпожой Леонард Раймонд сказал, как он рад видеть, что его мать снова счастлива, потому что убедилась в его существовании. Он не мог бы найти покоя, если бы она продолжала горевать.
Раймонд обещал матери, что проведет Рождество вместе со всей семьей, если не будет никакого проявления печали и никаких слез, и пошутил, сказав, что не хочет быть привидением за праздничным столом. Ему не хотелось видеть грустные лица и слышать жалобные вздохи. Мать сказала, что на Рождество все выпьют за его здоровье и благополучие. Он уверил ее, что будет рядом и в ответном тосте пожелает им всего наилучшего.
