Моей родственнице врачи поставили диагноз «рак груди». «Если увижу у него (у рака) башку, то я ему её отверну», – говорила Вера Алексеевна. Когда мы пришли к ней потом, она полечила родственницу и сказала: «Всё, пусть живёт спокойно: я всё убрала». И в самом деле, когда через два месяца она поехала на проверку, врачи ничего понять не могли: онко точно было, а вместо него стало что-то спёкшееся! Эта женщина по сей день жива и здорова.
Многим не удавалось сразу попасть на приём к Вере Алексеевне, и на ночлег останавливались у нас: и родные, и знакомые, а иногда просто чужие люди.
Однажды в девяностые годы как-то под осень приехали четыре семьи военных из Савватии[24]. В тот день им не удалось попасть к Вере Алексеевне, и они остановились у нас. На следующий день рано утром папа поехал занимать к ней очередь. С её мужем, Николаем Дмитриевичем, они были давно знакомы: вместе работали, а как вышли на пенсию, стали редко видеться. Ну, тут, как говорят, сам Бог велел за встречу «стопарь опрокинуть». Ну, и набрались… А Вера Алексеевна почувствовала, что муж её «под градусом», сразу прекратила приём; идёт и ругается: кто её мужа напоил? Отец моментально уехал. А она поняла. «Ах, паразит», – она даже ругалась ласково. На другой день поехали снова очередь занимать. Одна женщина из числа этих военных перенесла восемь операций на позвоночнике. Вера Алексеевна ей помогла: операций больше не делали, хоть она и прихрамывала. У другой женщины-военнослужащей была онкология. Ей сказали, что уже «пятьдесят на пятьдесят», делали химиотерапию. Она была худющая! На следующий год она приехала снова, выглядела уже лучше, поправившись…
Вера Алексеевна говорила, что к ней приезжало много ребят, участвовавших в Чеченской войне.
Она чистила кровь многим и снимала негатив. Говорила: «Идут – такие… ой!..».
Многих она лечила заочно. Это отнимало у неё больше сил. Когда её сын, который жил на Дальнем Востоке, получил серьёзные травмы, Вера Алексеевна об этом узнала на расстоянии. Она рассказывала: «Веду приём, чувствую, что-то с Лёней случилось. Информация пришла. Позвонили потом. Вечером села и стала собирать косточки. Весь вечер сижу и собираю, собираю… Врачи ему сказали потом: «Как мы тебе хорошо ногу-то собрали»». В тот период она никого не принимала: все силы уходили, чтобы помочь сыну.
Однажды приехала женщина с ребёнком. Вижу: идут уставшие, мы разговорились. Выяснилось, что им идти некуда. Я их пригласила к себе. Мальчик был очень худой; мать сказала, что периодически у него случаются приступы непрекращающейся рвоты.
