Слово о Вере Алексеевне Зашихиной. О великой народной целительнице Русского Севера | страница 3



Перед моими глазами – вереница людей, чудесным образом получивших помощь от Веры Алексеевны. Говорят, что она помогала тем, кто шёл к ней с верой. Но можно ли не уверовать, когда на глазах происходит чудо? И надо ли пытаться его объяснять, искать разгадку целительского дара Веры Алексеевны?

Эти вопросы останутся за пределами моей книги.

Душевное потрясение, укрепившее мою веру в Божественное, Высшее начало в мире и в этой северной бабушке, сподвигло меня рассказать о ней…

* * *

Мне посчастливилось не раз побывать у Веры Алексеевны. Впервые я услышала о ней летом 2004 года на родине художника А. А. Борисова, в селе Красноборске.

«А у нас за рекой, за широкой Двиной, живёт бабушка-знахарка, славная по всей области: к ней едут не только наши архангельские, но из всех уголков страны», – шепнул мне местный рыбак.

Мы смотрели на серую воду, на качающиеся бакены, на далёкие боры за рекой, и разлитое в вечерней природе умиротворение наполняло душу; в ней воцарялись покой и благодать…

Этим тихим прозрачным вечером я почувствовала непреодолимое желание посетить таинственную бабушку.

Паром отчаливал в семь утра.

Дул сильный порывистый ветер.

Мы медленно огибали многочисленные песчаные отмели на Северной Двине, а красноборская пристань оставалась позади.

Где-то через час наш паром причалил в Дябринском полое[1]. Меня подобрал уазик, едущий в сторону Белой Слуды, прозванной современным царством белого гриба.

Не доезжая до села, водитель затормозил.

Мне оставалось пройти приблизительно шесть километров до деревни Середовины.



Я шла через поля с душистыми злаками и прозрачные сосновые боры, выстланные ковром из лазоревого беломошника, и мною овладевало ощущение, что эта дорога ведёт в далёкое прошлое, к временам первозданного единения человека с Природой: столь непривычные гармония и покой царили повсюду! Невольно вспомнились строки Дмитрия Ушакова:

Я забираюсь в бурелом
И замираю вдруг, опешив, —
Такое таинство кругом.
Я поклоняюсь вновь и вновь
Реке и лесу – двум былинам,
Творящим к родине любовь[2].

«Сколько же здесь белых грибов! – подумала я. – Неслучайно эти места объявили их царством». Но что же будет здесь лет через двадцать? Не вытопчут ли, не вывезут ли всё? Ведь равновесие в Природе трагически нарушено современным человеком-варваром, устроителем и рабом прогресса…».

А вот и сама Белая Слуда[3] – красивое село, расположенное на высоком обрывистом берегу Двины. А внизу – насколько хватает взгляда – раскинулись заливные луга с многочисленными озёрами; вдалеке, за пятнадцать километров, виднеется Красноборск, и даже можно разглядеть дальнее село Телегово, в котором некогда находился древний монастырь, а сейчас остались лишь развалины приходского храма.