– Ну, если было бы по-другому, он бы тут перед нами не сидел. Интересно складывается жизнь у нашей молодежи. Вот сколько знакомлюсь с молодыми пилотами и штурманами, не перестаю удивляться, как интересны их судьбы, насколько они различны, настолько и схожи. Вот смотрите. Большая крестьянская семья, из бедноты, – тормошил личное дело полковник. – Шестеро детей, он третий. Пошёл после школы учиться на ветеринара, – тут его левая бровь удивлённо поползла вверх.
– А что, животных любишь?
– Полюбил, когда учился, а при поступлении об этом не думал.
– А чего ж тогда в зоотехникум поступал?
– Вообще-то я хотел поступить в медицинский.
– Ну и что? Провалился?
– Да нет. Поступил бы и в медицинский, но не вытянул бы – там не давали стипендию. Жить было не на что, из дома помочь не могли по понятной причине. В зоотехникуме же студентов кормили.
– Получается, что в ветеринары пошёл за тарелку щей, – улыбнувшись, добродушно съязвил полковник.
– Ну, получается…
– А как же попал в штурманское училище?
– В техникуме я был комсоргом группы, а когда комсомол взял шефство над авиацией, я не мог в стороне оставаться, пошел в райком, получил путевку, а остальное вы знаете.
– Да, остальное, как у всех, – задумчиво проговорил полковник. – А вот скажи мне, лейтенант, по словам командира, ты неплохой штурман, а мог бы, к примеру, летать без маяков и в плохую видимость?
– За линией фронта нам маяки никто не ставит, их там нет, но ничего, летаем и ночью, задание выполняем.
– Значит, уверен в своих знаниях и опыте?
– Давать себе оценки, товарищ полковник, неправильно, обо мне спросите у командиров. С хорошим экипажем могу выполнить любую задачу.
– Молодец! Мне все ясно. Анатолий Петрович, у вас будут вопросы? – обратился полковник к майору, который за время разговора не произнес ни слова, только сидел, внимательно слушал и зрительно изучал Сорокина.
– Да, товарищ полковник, у меня есть вопрос. Скажите, лейтенант, не было ли среди ваших родственников кулаков, подкулачников или раскулаченных?
– Нет, товарищ майор, моя семья из бедняков, отец с матерью в молодости батрачили, при советской власти работали в колхозе.
– А репрессированных или врагов народа?
– Нет, не было. Все живут в деревне, всё на виду. Толькотолько начали жить более-менее, война…
– Какой иностранный язык изучали в школе?
– И в школе, и в военном училище изучал английский, говорить не могу, но прочитать простой текст сумею и переведу.
– Это хорошо, – сказал майор и, обращаясь к старшему по званию, продолжал: – В принципе, товарищ полковник, мы с Сорокиным знакомы по документам, сейчас познакомились живьём, с нашей стороны возражений не будет.
