– Что же на самом деле случилось?
Лицо его разгладилось, смягчилось, и Лиззи, сама не зная почему, рассказала историю Брента, его любовника Стивена и столкновения, в котором Брент, по его мнению, должен был погибнуть вместо Стивена. Судя по тому, что Лиззи узнала из других источников, Брент был ни в чем не виноват, но убедить его в этом оказалось невозможно. Он знал одно: любовь всей его жизни ушла навсегда.
Когда она замолчала, Джон протянул руку и легонько коснулся ее пальцев.
Господи боже, она должна развлекать его, а не рассказывать все это! Но когда она попыталась извиниться, он перебил:
– Похоже, ты стала ему хорошим другом и сделала для него все возможное.
Он выглядел серьезным. И не пытался вновь заговорить о них обоих.
– Полагаю, ему следует поискать помощи профессионала. Я знаю очень хорошего психотерапевта. Дорогого, правда, но среди его пациентов – члены группы «Нейшнл Хелс». Я мог бы замолвить словечко. Он живет в Лондоне, но если Брент пожелает, поездка того стоит.
Лиззи вдруг одолело любопытство. Была ли у Джона причина посещать этого прекрасного психолога? Как насчет его потребности спать в одиночестве… а может, есть и что-то другое?
Джон улыбнулся. Лиззи мысленно умоляла его открыться ей. «Давай, давай… скажи мне».
– Хочешь позвонить Бренту, проверить, все с ним в порядке?
Лиззи пожала плечами, почувствовав, что приоткрытая дверь с грохотом захлопнулась.
– Я и так и так должна ему позвонить. Он мой «охранник». Требует, чтобы я отчитывалась, не обидел ли кто меня.
– Я так и подумал. Позвони ему или своей подруге Шелли и успокой их. А потом мы сможем насладиться нашим ланчем.
Он привычным жестом дернул бровями и многозначительно подмигнул.
– И другими интересными вещами.
Он был прав. Лиззи кивнула, поднялась и вернулась в вестибюль, не желая, чтобы разговор слышали другие обедающие.
– Ты как? – довольно жизнерадостно спросил Брент. Лиззи была рада слышать на заднем фоне шум чего-то, вроде мотоциклетных моторов. Значит, он приободрился! Кроме того, она услышала и голос Шелли:
– Это она? Она?
– Все прекрасно. Я тревожилась за тебя.
– Не расстраивайся, любимая. Я в порядке. Утром было немного не по себе, но теперь полегчало. Прости, если сорвал на тебе злость. Мы все, даже Малдер, смотрим по телевизору повтор Мото Гран-при[6] с прошлой недели. Та штука, которую Шелли приготовила на ланч, была малосъедобная. Боюсь, я стащил из холодильника твой китайский обед.
В трубке послышался протестующий визг: очевидно, Шелли защищала свои кулинарные способности.
