Черт возьми, она знает.
– Да, спасибо. Не могли бы вы показать мне, где ресторан? Я иду на ланч с другом.
– Разумеется, вам туда.
Блондинка показала на большую, ясно видимую табличку с надписью «Ресторан», и Лиззи едва подавила вздох.
– Вы гостья мистера Смита, не так ли? Он уже там, ждет вас за столиком. Приятного аппетита.
– Спасибо.
Порочный блеск в глазах портье, казалось, предполагал, что и она находит Джона Смита столь же привлекательным, как и меню ресторана, но к счастью, осуждает аппетит красивого гостя к девушкам-эскортницам.
Лиззи с глубоким вздохом направилась к ресторану. Наверное, придется сидеть среди многочисленных любителей традиционного воскресного ланча. У скольких хватит воображения разгадать их с Джоном секрет? Для всех она должна казаться женщиной, обедающей в обществе спутника, даже если половина служащих «Уэйверли» считает ее проституткой… пусть она таковой и не была.
Остановившись на пороге, она поспешно оглядела зал. Действительно ли он здесь? Или ей заранее готовиться к тому, что удар будет жестоким.
Но тут она увидела Джона, сидевшего за неприметным столиком в нише эркера. Самое уютное местечко в зале. Идеально для любовников: создается иллюзия уединения, а из окна открывается чудесный вид на ухоженный сад «Уэйверли».
Лучший столик в ресторане. Для нее, предположительно, проститутки. Благослови тебя Боже, Джон, даже будь я «трудящейся» девушкой, ты заставил меня почувствовать себя принцессой.
Когда он повернулся к ней, ослепив улыбкой, протянувшейся солнечным лучом через всю комнату, на сердце Лиззи сразу стало легко. Улыбнувшись в ответ, она стала пробираться между столиками.
«Настоящее видение. Каждый раз она другая. Так прекрасна…»
Джон не мог перестать улыбаться при виде идущей к нему Лиззи. Она выглядела воплощением весны в хорошеньком винтажном сарафане, с расклешенной голубой юбкой в горошек и жакете-фигаро, скромно закрывавшем сливочно-белые плечи. Странно, но она была сама невинность, изысканно-неприступная, несмотря на энтузиазм, пробуждавшийся в ней в тот момент, когда он касался ее. Блестящие черные волосы были стянуты в конский хвост по моде пятидесятых. И никакого макияжа, если не считать любимого блеска для губ. Он впервые в жизни сталкивался с проституткой, которая бы так выглядела! Впрочем, все понятно, недаром он готов биться об заклад, что платит ей столько, сколько она в жизни не получала. Интересно, что все еще оптимистически считала, будто это «всего лишь временно» и что она не позволит себе попасть в ловушку профессии, которая рано или поздно непременно наложит на нее характерный отпечаток.
