Черты лица при ближайшем рассмотрении могут показаться довольно обычными, но все вместе производят впечатление, неопределенное, но вызывающее невольное «вау»!
Возможно, все дело в глазах? Очень яркие, очень пронзительные. Да, вероятнее всего, глаза. Даже на расстоянии Лиззи могла точно сказать, что они ясные, красивые и блестящие, как сапфиры.
А может, и рот тоже? Губы подвижные, пухлые, четко очерченные, чувственные, из тех, что выглядели бы весьма двусмысленно на любом другом мужчине. Улыбка, относящаяся к счастливчику-бармену, казалась почти солнечной, и когда он внезапно закусил нижнюю губу, в животе Лиззи что-то екнуло, в потом еще раз – пониже.
«Какое у него тело»?
Трудно сказать, из-за изгиба стойки и сидевших между ними людей. Но если судить по манере держаться и изящной форме руки, подносившей стакан к губам, он был стройным и в хорошей форме. Но все это мечты и фантазии. На деле он вполне может оказаться брюхастым папиком, которому повезло иметь лицо падшего ангела и очень хорошо сшитый костюм.
«Наслаждайся тем малым, что видишь, дурында ты этакая! Это все счастье, что тебе выпало! Ты здесь не клиента ищешь!»
И тут Падший Ангел, словно услышав ее мысли, резко повернул голову и посмотрел на Лиззи в упор. Ни притворства, ни колебаний: он мерил ее взглядом, откровенным и пристальным, а темно-алые губы сложились в обманчивую, легкую, смахивавшую на улыбку гримасу. И словно решив выставить себя напоказ, он слегка подвинулся, и она сумела увидеть немного больше.
Оказалось, что она права: он действительно был в хорошей форме. И судя по облегающей одеждой фигуре, нетрудно представить, как он выглядит, когда эта самая одежда хаотично разбросана по полу.
Желание отвернуться было почти ощутимой силой, словно она смотрела на солнце, сияние которого сулило верную гибель. Но Лиззи противилась трусливому порыву и удерживала его взгляд, не решаясь улыбнуться. Только старалась смотреть так же вызывающе, за что была награждена улыбкой и легким кивком.
– Для вас, мисс.
Голос раздался так близко, что она едва не упала с табурета, и даже покачнулась, выругавшись про себя. Пришлось отвернуться от голубоглазого дьявола-ангела в конце стойки к довольно симпатичному молодому бармену, стоявшему прямо перед ней.
– Э… д… спасибо. Но я ничего не заказывала.
Не было нужды спрашивать, кто послал выпивку, стоявшую на стойке в простом низком стакане, под который была подстелена белая салфетка. В бокале плескалось примерно дюйма на полтора прозрачной жидкости: ни льда, ни лимона, вообще ничего. Только то, что, как она поняла, пил он.
