В голосе мужа звучала насмешка, и я мысленно выругалась как… леди в отставке. Заметил он! Когда успел только? Отчаянно захотелось приложить Анри чем-нибудь тяжелым, но учитывая, что это желание было скорее постоянным, чем приходящим, даже не стала заострять на нем внимание. Ну да ладно, мне бы с ним поговорить в кабинете. Осмотреться, понять что к чему. Когда подарочек Ивара будет готов, всяко проще идти туда, где уже побывала.
– Мне нужно с вами поговорить, – заявила я, подползла по обрушившимся шторам к месту погрома и перевалилась через подоконник. Жерома уже не было, а супруг замер в исходной боевой стойке, с мечом на уровне лица. Опасный блеск стали сейчас отражался в его глазах, взгляд сверкал холодом, как лезвие на солнце.
– К твоим услугам во время завтрака.
– Серьезно, – хрипло сказала я, – то есть когда нам никто не помешает.
– Значит, после.
Несколько быстрых выпадов: рассеченный надвое лист даже не шелохнулся, просто продолжил оседать вниз. Облизнула губы, наблюдая за связками ударов, стремительно перетекающих из одного в другой, а потом потихонечку отползла, потому что смотреть на мужа по-прежнему было невыносимо жарко. Если раньше удавалось это списать на проявление огненной стихии, то теперь увы. Поэтому для сохранения остатков гордости и чувства собственного достоинства пришлось завернуться в халат и удалиться в ванную комнату. Солнце в поместье забиралось даже под мебель и в такие уголки, где по праву властвует мрак. Благодаря окну, укрытому лишь бесстыдно-прозрачными тюлевыми занавесями, это место исключением не стало.
Теплые полы цвета песка, прилегающая к ванной стена украшена лиловым цветком в человеческий рост, ванная на бронзовых витых ножках. Содержимое полочек я изучила еще в первый день: всякие ароматические масла, непонятные палочки, которые, как объяснила выведавшая у Жерома Мэри, можно поджигать: что-то вроде привычных курительниц, от которых исходит ароматный дым. Судя по иероглифам на подставке, их Анри тоже привез из Иньфая. Разноцветные шарики мыла, особенно яркими были апельсиновое и лавандовое.
Я успела только устроиться поудобнее, подложив под голову валик полотенца, да прикрыть глаза, когда дверь распахнулась и в ванную прошествовал супруг. Как был, в одних штанах – к слову, каких-то странных, слишком свободного кроя. От неожиданности не успела даже скрыться под густым покрывалом пены и теперь смотрела на него, а он на меня. И от пристального жаркого взгляда, бесстыдно скользящего по плечам и обнаженной груди, нахлынула истома. Сердце дернулось, колени задрожали, а между бедрами потянуло сладким предвкушением, словно его пальцы и впрямь прогулялись вдоль ключиц и по напряженным соскам.
