Фелиси ждет Мегрэ на пороге кухни.
— В общем, вы ничего не знаете, вы ничего не видели, вы не имеете ни малейшего представления о том, кого ваш хозяин… кого Жюль Лапи мог принимать в ваше отсутствие…
Она смотрит на него, не отвечая.
— И вы уверены, что, когда вернулись, на садовом столе стояла только одни рюмка?
— Я видела только одну… Но если вы видите две…
— У Лапи кто-нибудь бывал?
Мегрэ садится возле газовой плитки. Он охотно чего-нибудь бы выпил, охотнее всего того розового вина, о котором ему говорила Фелиси. Вероятно, оно-то и хранится в бочке, виднеющейся в прохладной тени погреба. Солнце поднялось выше и мало-помалу высушило осевший на оконных стеклах пар.
— Он не любил гостей…
Занятный человек. Его существование совершенно меняется после неожиданного путешествия к мысу Горн. Он возвращается в Фекан на деревянной ноге, и все охотно подсмеивеются над его приключениями. Он живет еще более замкнуто и начинает долгую тяжбу с владельцами «Святой Терезы». Он настаивает, что во всем виновата компания: он попал на корабль не по своей воле, и, следовательно, судовладельцы несут полную ответственность за несчастный случай. Он очень высоко оценил свою потерянную ногу и выиграл тяжбу. Суд присудил ему довольно большую пенсию.
Жители Фекана продолжают подсмеиваться над ним. Он решает уехать от своих земляков, а заодно расстаться с морем, которое ненавидит, и одним из первых соблазняется широковещательными проспектами создателей Жанневиля.
Затем выписывает себе служанку — девушку из Фекана, которую знал еще ребенком.
— Сколько лет вы у него прожили?
— Семь лет…
— Сейчас вам двадцать четыре… Значит, вам было семнадцать, когда…
Мегрэ задумался и неожиданно спросил:
— У вас есть любовник?
Она смотрит на него, не отвечая.
— Я вас спрашиваю, есть ли у вас любовник?
— Моя личная жизнь касается только меня.
— Вы принимали его здесь?
— Я не собираюсь вам отвечать.
Отхлестать бы ее по щекам. Минутами Мегрэ хочется залепить ей пощечину или потрясти за плечи.
— Ведь я все равно до всего докопаюсь…
— Ни до чего вы не докопаетесь…
— Ах так! Не докопаюсь…
Он останавливается. Это уже слишком глупо! Неужели он будет пререкаться с девчонкой?
— Вы уверены, что вам нечего мне сказать? Подумайте хорошенько, пока еще не поздно.
— Я уже обо всем подумала.
— Вы ничего от меня не скрываете?
— Это было бы трудно! Говорят, вы настолько хитры, что от вас ничего не скроешь.
— Ладно, увидим!
— Не то уже видели!
— Что вы собираетесь делать, когда сюда приедут родственники и Деревянную Ногу похоронят?
