И текст, и напев «Горит пламя, не чадит» близки старинному романсу, их «дуэт» вполне убедителен и органичен. В «Ах ты, шарик голубой…» такой органики не получилось. Мягкая, «жалующаяся», чувствительная мелодия, пересаженная из песни-романса, мешает проявиться смыслу стиха, не стыкуется с ним, противоречит его отнюдь не романсной стилистике. Борис Гребенщиков для своего окуджавского альбома выбрал из этой парочки музыкальных близнецов одного:
Горит пламя, не чадит,
Надолго ли хватит.
Она меня не щадит,
Тратит меня, тратит…
Спел он, однако, этот «жестокий романс» с другой мелодией, придавшей ему заметно иной характер: более сдержанный, благородный и углублённый. Откуда мелодия? Сам придумал? Нет. Перенес из «Песенки о голубом шарике»! Обратился к напеву, сохранившему аромат строгого и высокого стиля давно ушедших времен.
По Смоленской дороге – леса, леса, леса.
По Смоленской дороге – столбы, столбы, столбы…
По мнению Дмитрия Быкова, ритм в этой песне «обрывист, неправилен: пятистопный анапест – с выпадающим слогом на четвертой и пятой стопе; в самой этой неправильности – нестыковка, несдержанное обещание». Но стоит ли судить о ритме поющегося стиха в отрыве от того, как он поется?
Я возразил Быкову, что обрывистость, неправильность и нестыковка заметны тут лишь глазу филолога-стиховеда, в то время как реальный ритм здесь плавен и гладок, ни сучка, ни задоринки.[111] Я мог бы ещё добавить, что мелодия песни возникла у Окуджавы в данном (едва ли не в единственном!) случае раньше слов, так что спокойно-плавный ритмический образ песни сложился у него с самого начала. Вместо этого я напомнил критику про «Пока земля ещё вертится, пока ещё ярок свет», где стиховой ритм ещё более неустойчив: амфибрахий перебивается дактилем («Господи, дай же ты каждому»), выпадающих слогов хоть отбавляй, читаешь и спотыкаешься. Но слушаешь или поёшь – все соразмерно и гармонично: ломаный ритм выравнивается, стих течет гладко, как река. Кстати, о реке. В «Песенке об Арбате» – «Ты течешь, как река, странное название» – тоже перебивчатый ритм: то двустопный анапест, то четырёхстопный хорей, но нам – слушателям – это и в голову не приходит. А «Девочка плачет – шарик улетел. Её утешают, а шарик летит» вообще выглядит почти как проза. Мало того, что отсутствуют рифмы, так ещё и ритм переменчив и капризен: на протяжении двух строчек три размера сменяют друг друга – дактиль, хорей, амфибрахий. Но, опять-таки, для слушающих песню этой нескладности не существует, её практически нет, она – умозрительная абстракция.
