В тумане
Чья-то рука грубо вытащила из сонного забвения. В первый миг он не мог понять, как оказался на полу деревенской избы. Потом, сквозь приоткрытые веки увидел над собой Кирилла:
- Подъем! - по-армейски чеканно, скомандовал сталкер. С трудом разлепив глаза, Андрей успел отметить, что хозяин выглядит помолодевшим. На гладко выбритом подбородке не осталось и следа от многодневной щетины. Волосы были аккуратно зачесаны ото лба к затылку, а вчерашний затрапезный наряд сменил армейский камуфляж, не очень новый, но без каких либо следов соприкосновения с почвой. Андрею даже показалось, что он улавливает запах мужского одеколона.
" Наверное, местная сталкерская этика. В Зону при полном параде. Надо бы и себя в порядок привести" - подумал Андрей и полез в рюкзак за бритвой. Положив свой трехлезвенный "Жилет" в пакет с умывальными принадлежностями, он, скрипя половицами, двинулся к двери. За маленькими оконцами избушки тоннельную черноту ночи успела сменить серая предрассветная полутьма, на поверку оказавшаяся туманом. За порогом он сразу окунулся в холодную влажную пелену. Исчезли слизанные серым языком скалы, а от ближайших домов остались только смутные контуры. Воздух был пропитан миллиардами крохотных капель, и, казалось, неосторожно вдохнув, можно захлебнуться. Посетив крохотное сооружение, где по старой традиции на двери было выпилено сердечко, Андрей вернулся к дому. Справа от входной пристройки под навесом из оцинкованного железа располагался рукомойник. Выплеснув на лицо несколько полных ладоней, он намылил подбородок. Бриться холодной водой было не комфортно, но от порезов спасала плавающая головка "станка". Скобля и ощупывая подбородок, Андрей размышлял о давнем обычае ратных людей одеваться во все чистое перед битвой. Согласно материалистической концепции, объяснялось это довольно тривиально. Люди, мол, издревле знали, что под чистой одеждой меньше гноятся раны. Но сейчас в голову пришло несколько иное толкование:
" Они ведь так к встрече с Всевышним готовились! Не хотели уносить в мир иной земной пот и грязь. Может это и наивно, но почему-то такая наивность куда сильнее трогает сердца, чем то, что вещают умники атеисты."
Выплеснув на лицо последнюю пригоршню воды, Андрей вдруг почувствовал, что куда-то исчезли все страхи. Вопреки инстинкту самосохранения пришла мрачная, но странно ободряющая мысль:
" Это даже хорошо, что ты ввязался в опасную авантюру! Терять кроме унылой старости уже нечего. А здесь, преодолев страх, есть шанс, лучше устроиться, там, в посмертном мире. А если поверить в переселение душ, можешь заработать для следующей поездки билет классом повыше."
