" Подстава! Теперь, при неблагоприятном течении обстоятельств, Колюне проще будет вывернуться, а вот твои шансы избежать заслуженного наказания на порядок сужаются."
Первые дни Андрей по инерции продолжал выполнять поручение. А перед глазами вертелась еще одна документальная картина из жизни животных:
... Сгрудившись в плотную, пока еще живую массу, овечки двигаются по коридорам скотобойни. Оператор мастерски выхватывает жутковатую простоту голых бетонных стен и деревянных перегородок. В движениях животных уже сквозит смертельная обреченность, но они продолжают идти. А впереди, словно ложный маяк, бодро колыхаются рога козла-провокатора...
Вместе с новой волной страхов, пришли и запоздалые укоры совести. Средства, которые они пускали на рост личного благосостояния, вообще-то выделялись государством для развития отечественной техники. Правда, цель эта казалась слишком отвлеченной, наподобие пресловутых закромов Родины. Но были еще и сотрудники их лаборатории, не вошедшие в круг особо приближенных особ. Ведь деньги должны были идти, в том числе, и на их премирование!
" Интересно догадываться ли они о наших махинациях?!" - спрашивал себя Андрей. По взглядам, недомолвкам, замолкающим при его появлении разговорам, можно было сделать вывод, что догадываются.
" А ведь могут и сообщить, куда следует!"
И с осознанием этого тривиального факта, пробудившая было совесть, снова тонула в грязных водоворотах шкурного страха.
Окончательное решение Андрей принял после того как увидел сон, показавшийся ему пророческим. Накануне вечером, чтобы хоть на время забыть о тяготевшей над ним угрозе, он банально в одиночку напился. Наташка даже не осудила проступок, так как они уже несколько дней пребывали в затяжной ссоре и не разговаривали. В общем, весь мир был против, и только алкоголь повел себя, как настоящий друг. С помощью его магической силы удалось на несколько часов убежать из отравленного страхами настоящего.. Правда, вскоре пришлось возвращаться обратно в реальность, усугубленную похмельным синдромом. Уснул Андрей с тяжелой головой, и сразу перенесся в полуфантастический мир, еще более унылый, чем настоящий. Подсознание водило его по каким-то длинным коридорам, навстречу то и дело попадались мало симпатичные люди, со злыми небритыми лицами. Тут же в коридоре кто-то справлял на стену малую нужду, и по бетонному полу, словно из подтаявшей под весенним солнцем помойки, текли грязно желтые ручейки. Потом Андрея занесло в странную комнату без окон, с дощатым полом, по периметру которого возвышался бетонный бордюр. Вступив на доски, он почувствовал, что они никак не закреплены и плавают на некой полужидкой субстанции. Тут же под его весом пол начал тонуть, и сквозь образовавшиеся щели наверх хлынули фекалии. Последним самым ярким впечатлением сна стал отчаянный рывок, когда отталкиваясь от уходящих в коричневую жижу досок, он бежал к бордюру.
