* * *
Следующую постыдную сцену Донна помнит в мельчайших подробностях. Так в память врезаются события — предшественники серьезной травмы, физической или эмоциональной. Она проверяла все ящики в ванной, аптечку, много раз в прошлые приезды. Она рылась в шкафах, в ящиках прикроватных тумбочек. Она знала, что в этом доме больше нет бутылочек с таблетками, достойных внимания. Если только кузен Говард не привез свои собственные.
Его чемодан должен был быть в гостевой спальне. Решимость затопила пустое место в желудке, как было всегда, прежде чем она делала свой ход. Она обменялась любезностями с сидевшими рядом, затем извинилась: «Мне нужно позвонить. Я сейчас вернусь».
Она прошла на кухню, стараясь вести себя расслабленно и непринужденно. На то, чтобы добраться до комнаты в конце коридора, ушла вечность. Она вошла в комнату и закрыла за собой дверь.
Чемодан Говарда лежал на полу рядом с кроватью. Она села на кровать, наклонилась, открыла молнию и достала телефон одним движением. Она вынула предметы одежды и сложила стопкой на полу, а затем увидела виниловое сияние сумки с лекарствами. Она открыла ее медленно, осторожно и поставила на пол, рядом с носками, вывалившимися вместе с ней. Черт! Ей придется сложить все в точно таком же порядке, как и было. Но сначала за дело. Ее правая рука открыла молнию и начала искать, в то время как левая держала телефон в качестве оправдания, если кто-то вдруг войдет.
И тут открылась дверь. В этот самый момент. Говард замер на пороге, он не отрываясь смотрел на ее правую руку.
«Что ты делаешь? — спросил он. — Что, черт побери, ты делаешь?» Его голос звучал все громче с каждым словом. «Ты сошла с ума?» Он ввалился в комнату.
«Я...»
«Почему ты роешься в моем чемодане?» Его тон стал обвиняющим, справедливо возмущенным. Но он все еще был ошарашен.
Она не могла вымолвить ни слова.
«Дело в деньгах? Ты их ищешь? Вот, возьми деньги!» Он почти кричал. Дверь была закрыта, на ее счастье, но Донна оказалась лицом к лицу с человеком, который на нее орал.
«Вот! Сколько тебе нужно?» Он достал купюры из кошелька и бросил ей.
«Я...» Ее как будто парализовало.
«Ты что?!» До нее долетели брызги слюны, и она посмотрела вниз, на устроенный ею беспорядок. Молния сумки с лекарствами и туалетными принадлежностями была открыта. На секунду она почувствовала досаду. Если бы у меня было на две минуты больше. А затем мир рухнул: она вдруг увидела, что так, как прежде, больше не будет никогда. Никогда, начиная прямо с этого момента.
