Вспомнив сейчас об их грустном прощании, Эстелла почувствовала, как слезы снова защипали ей глаза. Она отвернулась к иллюминатору и смахнула их ладонью.
Бросив на свою пассажирку быстрый взгляд, Мерфи заметил перемену в ее настроении. Он был уверен, что Эстелла оставила в Англии человека, занимавшего сейчас все ее мысли. Майкл был готов поспорить, что или она кому-то разбила сердце, или кто-то разбил сердце ей. Большинство людей, решивших забраться в австралийскую глубинку, от чего-то убегали, и он не был исключением из этого правила.
Они летели уже шесть часов. Наконец Майкл сделал левый вираж и на несколько сотен метров снизил самолет.
— Этот городок внизу — Марри, — сказал он молодой женщине. — Раньше он назывался Херготт-Спрингс. Тогда здесь была станция для верблюжьих караванов, перевозивших грузы от железной дороги до Элис-Спрингс — самого большого города в этой части Австралии. Но с тех пор как «Ган» стал проходить через Херготт-Спрингс, верблюдов больше почти не используют.
— «Ган»?
— «Афганский экспресс», поезд из Аделаиды.
— А этот поезд ходит в Кенгуру-кроссинг?
Майкл заметил, что в голосе его пассажирки прозвучала надежда.
— Он идет от Марри на запад, а мы летим на восток.
— Это маленький городок, — сказала Эстелла, внимательно глядя на Марри.
— Там есть гостиница, универсальный магазин, больница, почта и полицейский участок. Среди жителем встречаются афганцы и аборигены, — он снова посмотрел на Эстеллу. — Кенгуру-кроссинг в два раза меньше, чем Марри.
Молодая женщина постаралась скрыть свое разочарование.
— Хотите, чтобы я развернул самолет? — спросил пилот, злорадно усмехнувшись.
— Спасибо, нет.
— Уверены?
— Да. Уверена.
Мерфи рассмеялся.
— Ну, еще, как говорится, не вечер.
Еще через несколько минут полета Майкл показал забор — препятствие на пути собак динго.
— Он тянется почти на шесть тысяч миль, от самой границы с Новым Южным Уэльсом, и доходит до Большого Австралийского залива. Забор построили, чтобы защитить стада овец на юге от бродячих стай динго.
— И что, это препятствие помогает?
— Динго все время пытаются под ним проскочить. Но, в общем, я бы сказал, что забор оправдал ожидания. К сожалению, на его содержание и ремонт уходит очень много сил и средств. А только что мы пролетели над рекой Клейтон. Эта точка внизу — станция Клейтон. Станциями здесь называют овцеводческие фермы и пастбища. Здесь выращивают не только овец, но и коров; пастбище очень большое — оно тянется почти на тысячу миль. Конечно, в Европе подобных пастбищ нет, только фермы…
