– Помоги нам вспомнить, Халк.
– Вспомнить что?
– Где мы живем? И… вместе ли.
– Что?
– Не вместе, – упрямо мямлил Рен. Именно мямлил – произносил слова нечленораздельно и при этом смотрел в сторону. Обиженный, хмурый и отчего-то… неуверенный.
Сенсор потерял дар речи. Никогда до этого момента он не видел коллег «такими» – шатающимися, будто пьяные, заторможенными, квелыми и вдовесок с расфокусированными взглядами.
Пьяные? Или не пьяные?
Алкоголем вроде бы не пахло.
Поразительным в этом визите был не только внешний облик старых знакомых, но и тот факт, что позади них на дороге стояло такси. Такси?! И это притом, что Чейзер на дух не выносил чужих машин, а Рен никогда не знал номеров телефонов службы общественного транспорта.
– Вы о чем вообще? Эй, вы… пьяные, что ли?
– Не пьяные. Ты помоги, а? – скованно просил Мак. – Понимаешь, как-то жопно не помнить, что ты любишь мужиков, когда на самом деле ты их любишь. Ведь такое может быть? Живешь и не осознаешь, что… гей? Может, это скрыто где-то очень глубоко?
– Угу, очень глубоко, – саркастично изрек Рен. – В заднице.
– В переднице, – едко крякнул Мак. И вновь обратился к сенсору, – понимаешь, этот… противный, – кивок в сторону киллера, – не признается, что сделал мне предложение.
– Я не делал!
– А кто тогда делал – я?
– Наверное, ты.
– Да я бы… ни в жизнь.
Чувствовалось, что Мак уже готов был вставить крепкое словцо, но все-таки сдержался.
У сенсора отвисла челюсть. До пола. Мак Аллертон – гей? Да, скорее, представители Комиссии встанут паровозиком, чем Чейзер хоть раз дотронется до мужика. Да и с Рена такой же гей, как с Конрада заместитель Дрейка. Образно говоря – никакой.
– Вы рехнулись? Оба?
– Рехнешься тут…
Чейзер переминался с ноги на ногу, и чувствовалось, что ему безбожно хочется прилечь – хоть на крыльцо, хоть на землю, хоть на клумбу – ватные ноги его едва держали. Не лучше выглядел и Рен – постоянно чем-то звенел в кармане, как неспособный сдержать нервозность во время ломки наркоман. Почти все время смотрел в сторону, время от времени морщился, почему-то чесал бок.
– Понимаешь, у нас кольца, – Мак смотрел Халку в глаза так проникновенно, как смотрит потенциальному хозяину дворовый пес – «мол, ну войди в мое положение и возьми жить к себе. Ведь на улице холодно и противно, а мне хочется тепла. Ведь ты же можешь понять?» А Халк никак не мог сообразить, что именно он должен понять – ну, кольца и кольца. В чем, собственно, проблема?
