В конце концов передо мной на экране высветился уже знакомый "спрут" разведанной территории. На нём светились яркие зелёные и красные точки. Красных было меньше.
— Так. 5,28 процента, — считал я цифру с экрана, — в общем, округляем до пяти. В принципе, нормально для абсолютно неизведанного мира. Красные точки, это я так понимаю, координаты последних сеансов связи с исчезнувшими разведчиками?
— Абсолютно верно.
— Так-так… — я внимательно прошёлся взглядом по всем красным точкам, пытаясь визуально выявить какую-то закономерность. Закономерность не выявлялась, зато на память пришли прочитанные когда-то в далёком детстве строки:
"Разведчики ушли и не вернулись,
Над ними ветки елочек сомкнулись,
Над ними плачет вешняя вода.
Над ними, над немыми, над родными,
В туманном небе, в предрассветном дыме
Горит, не гаснет алая звезда…"
— пробормотал я вполголоса.
Краем глаза я заметил, что папаша Мюллер как-то странно на меня посмотрел.
— Что-то не так, Сергей Петрович? — поинтересовался я.
— Да нет, всё так… Не ожидал, что вы эти стихи помните.
— Сам не ожидал, — честно признался я. Но вот, вспомнилось почему-то… Хоть и разведчики не те, и война не та…
— А вы считаете, что у нас война?
— А как же, — улыбнулся я. И даже не межмировая, а двухмировая. Ибо тут нам скорее всего, придётся схлестнуться с людьми, а там – с природой. И дай Бог, чтобы только с природой. Вот что, Сергей Петрович. Надо обязательно послать в места исчезновения групп повторные экспедиции. Я хочу быть уверен, что опасности нет, или точно знать, какие опасности нас ожидают.
Папаша Мюллер задумался на несколько секунд, кивнул:
— Хорошо, отправим. Вот. Только вот это место… — он показал мне на конец одного из самых длинных "щупалец". Одна из самых ранних экспедиций. Ушли дальше всех. До этой точки добираться почти полгода…
— Посылайте экспедицию, — твёрдо ответил я. Пусть передвигаются насколько возможно быстро, пока не доберутся до места исчезновения первой группы. А там уж пусть будут максимально внимательны. И почаще выходят на связь…
— Сделаем! — согласился папаша Мюллер.
— Вот и хорошо… И ещё: Раз уж вспомнилось про алую звезду… Сергей Петрович, как вы относитесь к тому, чтобы опознавательным знаком в наших вооружённых силах в новом мире стала красная звезда? В России всё идёт к тому, что её рано или поздно отменят, обидно будет, если пропадёт такой символ.
— Я отношусь положительно, — поддержал мою идею собеседник. А вот как мировое сообщество отнесётся?
