"Создан наш мир на славу.
За годы сделаны дела столетий,
Счастье берем по праву,
И жарко любим, и поем, как дети"
Так что теперь умирать было уже не так страшно. Хотя… Как обидно заканчивать свой жизненный путь, когда перед тобой открываются такие перспективы! Но Григорий Евгеньевич надеялся ещё пожить. Здесь оказалась вполне неплохая медицина. Не для всех, конечно… У него сложилось мнение, что медчасть готовят для кого-то другого, а забота о нём, так сказать "побочный продукт" её существования. Но всё равно ощущать заботу о себе после того, как он столько лет был никому не нужен, было приятно.
Позавтракав, старик поднялся, и мимо деревянной церкви торопливо направился к деревянному же бараку, имеющему гордое название "учебный корпус". Пора было работать.
"И звезды наши алые
Сверкают, небывалые,
Над всеми странами, над океанами
Осуществленною мечтой"…
***
М-дя… В случае "нормальной" российской инспекции, хоть военной, а хоть гражданской, дело бы закончилось застольем, возможно сауной со связистками или как их там… И отходняком сроком от трёх дней до недели. Но мне расслабляться не только нельзя, а ещё и некогда. Сразу по прилёту очередное совещание. С папашей Мюллером (ну куда же без него). И главным нашим "промышленником".
Ну, не совсем сразу… Сначала надо принять ванну, выпить чашечку кофе… Это абсолютно серьёзно, кстати. Смыть пот и грязь после африканской жары – обязательный пункт программы, а к чашечке кофе надо бы добавить что-нибудь более весомое. Так как пора бы уже и поужинать…
Быстренько освежившись, переодевшись в чистое и на скорую руку перекусив, чем бог послал (кстати, бог послал намного больше, чем в меня влезло, я пришёл в хорошее настроение, и прошёл в свой кабинет, попутно дав команду секретарю пригласить ожидающих "министров". Кстати, а почему с иронией? Действительно, самых настоящих министров. Всё никак не могу привыкнуть…
Сергей Петрович и э-э-э??? Юрий Павлович (Надо запомнить всех побыстрее. Тоже важный момнент), вошли в комнату, и, повинуясь моему приглашающему жесту, уселись у большого стола, на котором была расстелена карта, чем-то напоминавшая громадного спрута. Карта разведанной территории Ковчега.
На спрута она походила по причине неравномерного исследования территории. "Щупальца" были образованы извилистыми дорожками несомых ветром метеозондов с аппаратурой для аэрофотосъёмки и реками. По ним разведгруппы сплавлялись по течению, картографируя окрестности, и запуская всё те же метеозонды.
