"Нам нет преград ни в море, ни на суше,
Нам не страшны не льды, ни облака."
А потом страны не стало… Дочь ушла из разогнанного НИИ торговать на рынок, простудилась, заболела и умерла. Вскоре и сын, в "новой, светлой жизни" переквалифицировавшийся в "челноки", разбился насмерть в автокатастрофе. Чиновник, вылетевший на своём джипе на встречную полосу, естественно, не понёс никакого наказания. Жена Григория Сергеевича, не перенеся двойной утраты, сгорела буквально за полгода. Так пришло одиночество…
"Пламя души своей, знамя страны своей
Мы пронесем через миры и века!"
"Через миры уже пронесли. А вот через века… Вряд ли. Мой век уже подходит к концу".
Старик вздохнул, быстро привёл себя в порядок, и под звуки льющейся из громкоговорителя песни бодрым шагом направился в столовую. Вот чего здесь не было, так это индивидуальных кухонь. Только общая столовая. Хочешь кушать – изволь вовремя прийти… Но это мелочи… По сравнению со всем остальным…
Молодым трудно понять стариков. Особенно – одиноких стариков. Когда все близкие и родные лица остались только в твоей памяти и на надгробьях могил… Когда знаешь, что можешь сегодня уснуть, а завтра не проснуться. Или упасть на улице, и не подняться… Или… И каждый день, каждый час, каждую минуту понимать, что жизнь прожита зря. Что всё, что ты сделал за жизнь, никому не нужно. И ты сам никому не нужен. И после того как ты сдохнешь… Именно сдохнешь, а не умрешь. Или в одиночестве в своей старой облезлой квартире, или, если успеешь набрать "03", — в реанимации, под крики, стоны и хрипы таких же безнадёжных больных мужского и женского пола, разложенных по жёстким кушеткам в общей палате, ловя на себе безразлично-нетерпеливые взгляды медсестёр: "Ну когда же этого больного, с которого ничего не возьмешь, наконец-то можно будет отправить в морг, и освободить место для следующего?"
"Нам ли стоять на месте!
В своих дерзаниях всегда мы правы.
Труд наш – есть дело чести,
Есть дело доблести и подвиг славы."
Всё-таки раньше были песни! Не то, что сейчас. Вокруг сплошной "шансон". Из окон крутых джипов и крутых квартир, и даже в маршрутках на всю страну орёт музыка уголовников. Уже отсидевших, или ещё сядущих. Или откупившихся и откупящихся ещё не раз… Правильно здесь сделали, что запретили эти "песни". Правильно! А то в России уже дошло до того, что хор МВД на день милиции поёт "Мурку" или "Гоп-стоп! Мы подошли из-за угла…". Не только при Иосифе Виссарионовиче, но даже и при Леониде Ильиче после такого исполнения на Колыму, к ценителям этих "шедевров" отправился бы не только хор в полном составе, но и сам министр… А у нас… Эх… — входя в столовую, старик досадливо махнул рукой своим мыслям. Но при виде простых, но аппетитных, а самое главное, бесплатных блюд настроение его резко улучшилось. Да… Здесь вам не там! Старый геолог подсел за столик к группе таких же, как он, пожилых людей. Решение местных хозяев набирать специалистов из "старых проверенных кадров" он горячо одобрял. Разве можно найти нормального специалиста среди молодёжи? Ничего не знают, и знать не хотят. "У меня нет знаний для этой работы. Я не знаю нужных людей" — так они говорят, так понгимают слово "знания".
