Усатый джентльмен хихикнул.
- О, сэр, а у вас есть вкус. "Саммерен на закате" - знатная дыра. Тут неподалеку есть маленькое, но крайне уютное заведение. Прошу за мной.
Мы прошли пару кварталов, болтая о всякой ерунде. Я больше молчал, а сэр Данкан все жаловался на бесчинства пьяных гвардейцев, мэра-взяточника, разгул преступности, босяков с того берега, плохую еду и бессилье короля, неспособного раз и навсегда покончить с синими крысами.
Наверное, за одну прогулку я узнал больше, чем Тим за месяц. Жаль не услышал ничего о крепости, а спрашивать прямо побоялся.
Ночь прошла спокойно. В том смысле, что никто не устроил облаву и не попытался задушить подушкой. Спал же плохо, волнуясь об успехе задумки и терзаясь мыслями о Лире. Сам-то в теплой мягкой постели, а она в вонючем каменном мешке, где и соломы может не быть. Примерно раз в час проваливался в беспокойные сны, заканчивающиеся одним - в комнату врываются латники, волочат на площадь и рубят голову. Иногда вскакивал сразу после удара топора, иногда взлетал над эшафотом бесплотным духом и с ужасом смотрел, как обезглавленное тело носится вокруг плахи. Ну, как курица.
Утром кое-как запихнул в себя завтрак и пошел слоняться по району, пока не встретил подходящую цель - толстого мальчишку лет десяти с глупым доверчивым лицом. За золотой он с радостью согласился сбегать в "Саммерен" и проверить почту. И вскоре вернулся с запечатанным сургучом хрустящим конвертом.
Внутри лежал сложенный вдвое лист, исписанный красивым, чуть резким почерком.
Граф Арак Доро - Тенистая, 3 - имущество арестовано.
Пэр Гидеон Тан - Гвардейская, 17 - должен больше десяти тысяч, судья хочет сослать его на рудники лет на двадцать, но мэр против.
Пэр Ковак Рул - Вечной Короны, 9 - три тысячи долга, выплачивает частями.
Это все.
P.S. Пожалуйста, никому не говори...
Шантаж - есть. Перечитал список еще раз и постучал ногтем по второй строчке. То, что доктор прописал.
- Такси! То есть, эй, кучер! Гони на Гвардейскую!
Дом Гидеона выглядел довольно скромно. Наверное, свой старый дом господин Тан продал в уплату долга. Сама улица прилегала к набережной, и главные богатеи тут точно не жили. Не гетто, конечно, скорее район среднего класса. Но все равно очень красиво - розы, белые стены, чистота.
Меня принял обрюзгший пожилой мужчина с бульдожьими щеками и непередаваемой горечью во взгляде. Он не протянул бы на рудниках и месяца, по сути ему грозил смертный приговор. Судя по лиловым мешкам под глазами и острому запаху перегара, Гидеон уже давно топил горе в вине.
