Девушка постучалась - два раза громко, три - тихо и быстро. Ясненько - не впервой. Из-за двери что-то спросили - не расслышал. Гостья ответила:
- Красный сокол.
Щелкнул замок, заскрежетал засов. Похотливая леди кивнула охраннику и вошла в сруб. Дуболом встал перед дверью и поглубже натянул капюшон. Время пошло.
При моем появлении он вздрогнул и потянулся к мечу. Я легкой походкой направился в его сторону.
- Куда прешь?!
- А тебе какое дело? Я ж не в твой двор залез.
- Иди отсюда. По-хорошему.
Шагнул к нему и с вызовом произнес:
- Или что?
- Ах ты босяцкий ублюдок! - Охранник выхватил короткий узкий клинок. - Отец не научил манерам? Так я научу.
Сложил пальцы пистолетом и навел на него. С ногтя с треском сорвалась молния и ударила дерзкого бугая прямо в лоб. Оттащил обмякшее тело за хибару, снял плащ и сапоги. Пока натягивал трофеи, услышал из-за стены глухие стоны, словно кого-то зверски душили.
Не удержался - глянул в щелочку меж бревен. Кто-то выдрал оттуда паклю, и стало понятно, зачем. В полутьме на ворохе соломы трое накачанных патлатых тарзанов жарили молодую дворянку в три смычка. И жарили нещадно, вставляя до упора во все щели. Леди тряслась как в припадке, выла и закатывала глаза. Стоило кому-то сбавить темп - тут же выплевывала болт и орала:
- Быстрее! Глубже! Кто ваша грязная сучка? Я ваша грязная сучка!
После чего глотала шишку с усердием сосущего вымя теленка.
Ух ты. В высшем свете таких развлечений, небось, и вовсе нет. Очень хотелось досмотреть, но все же переборол себя и встал у двери. Порка продолжалась минут сорок. Наконец девушка выползла из конюшни - мятая, вспотевшая, в соломе. Не сказав ни слова в раскоряку потопала прочь, охая и шипя на каждом шагу. На меня даже не взглянула - не до того было, и подмену не заметила.
Я натянул капюшон и забрался в лодку. Спутница села напротив, широко раздвинув ноги. Грести пришлось спиной вперед, я постоянно оглядывался, чтобы не врезаться в рыбацкие корыта. К счастью, дворянка смотрела в пол и видела лишь носки моих сапог.
- Божественно потрахалась, - выдохнула она. - Сейчас бы еще нажраться, но отец скоро придет с работы.
Кивнул - мол, какая досада.
- Вот все думаю - может на обычную конюшню сходить? А то знаешь, годы идут, пи-да уже не становится. Маловато как-то. - Она почесала промежность. - Чего молчишь?
Пожал плечами - хочешь, сходи.
- Я, б-дь, с тобой разговариваю, кастрат ху-в! Отвечай, когда спрашиваю!
