– Из-за разбитой губы и пары синяков? Не смешите. Если к утру мне станет хуже, сама обращусь к врачу.
Альварес протянул руку и прижал к моей щеке холодный компресс.
– Послушайте, мне ужасно не хочется в очередной раз читать вам лекцию о соблюдении личной безопасности.
– И слава богу.
– Но зачем вам в двери глазок, если вы не желаете им пользоваться?
– Неправда, я пользуюсь. Просто кое-кого ждала.
– Вашего приятеля?
– Нет.
– Она ждала меня, – сообщила, выходя из гостиной, Лола.
Альварес отреагировал как все мужчины, которые видят мою подругу в первый раз. Она стояла в дверном проеме, высокая, с лилейной кожей, огненно-рыжими волосами до плеч, прямо муза прерафаэлита[18].
В конце концов Альварес перевел взгляд на меня. Может, мне показалось, но его лицо теперь было совсем рядом с моим. Я видела темные круги под глазами. Не вставая, я стала отодвигаться, пока не уперлась спиной в стену.
– Моррис Клей не хотел причинять мне вреда, – невнятно промямлила я.
– Так вы его теперь защищаете? – удивленно покачал головой Альварес.
– Он напуган, только и всего. Искал, где ему спрятаться.
– Вы с ума сошли. Вы хотя бы понимаете, что ваша жизнь в опасности?
Он встал и выпрямился. Наверное, решил, что со мной говорить бесполезно.
– В будущем закрывайте дверь на оба замка.
С этими словами Альварес вышел. Какое-то время до меня доносилась его тяжелая поступь по коридору.
– О господи! – прошептала я. – Он разговаривал со мной, как с пятилетним ребенком.
– По крайней мере, он говорил с тобой, – сказала Лола. Ее глаза заволокло туманной дымкой, и они как бы утратили фокус. – И почему такие шикарные мужики всегда оказываются женатыми?
– Ты находишь его красивым?
– О боже, да! Ты еще спрашиваешь! Ты видела его обручальное кольцо? Оно толщиной в полдюйма[19].
* * *
На следующее утро я провела в душе дольше обычного, тщательно смывая воспоминания и следы ночных событий. Вчерашняя встреча с Моррисом Клеем не нанесла мне смертельных ран, разве что продолжал болеть правый глаз. Увы, когда я посмотрелась в зеркало, выяснилось, что внешне все обстоит гораздо хуже. Скула опухла, вся в синяках, но, слава богу, зрение в норме. Лопнувшая губа уже понемногу начала заживать. Я наложила тонкий слой тонального крема, надела черную шерстяную юбку и белую шелковую блузку.
Лола, в ярко-синем спортивном костюме, сидела на кухне и пила кофе. При моем появлении она вытаращила глаза.
– Только не говори, что собралась на работу.
