Маш пограничный катер медленно обходил остров! Ратманова. За спиной остались суровые берега мыса Дежнева. Летающие снега белыми мятыми простынями лежали по склонам сопок. На небольшом мысе, резко врезаясь в пространство своими строго геометрическими формами, подымался обелиск, поставленный в честь знаменитого русского землепроходца Семена Дежнева. Мыс назвали его именем.
С группой казаков, преодолевая невероятные трудности, Дежнев когда-то первым вышел на суровые берега пролива. Это был край земли. За ним открывалась беспредельная перспектива холодной и суровой воды до самой Аляски. Местные называли эту воду Лама. Это Тихий океан, самая северная его часть, заканчивающаяся восьмидесятикилометровой горловиной Берингова пролива.
Наш катер долго прыгал по бутылочно-зеленым волнам пролива. Нет, край Родины был не за нашей спиной. Не на мыс о Дежнева кончается земля русская. Перед нами был небольшой скалистый островок, один из двух островов Диомида, лежащих в проливе. Его назвали когда-то именем русского моряка Ратманова.
Над островом Ратманова стремительно проносились бакланы. Черные, с вытянутыми шеями, они с ходу плюхались на воду и мгновенно скрывались в ее беспокойной толще в поисках рыбы.
- Ничего не поделаешь, придется высаживаться с юга,- резко бросил капитан. И, наклонившись над переговорной трубкой он скомандовал в машинное отделение: - Прибавить обороты! Так держать!
Наш пограничный катер начал обходить скалистый остров.
Там, где-то над нами, на небольшом плато, вознесенном на высоту четырехсот пятидесяти метров, я с трудом различал в бинокль небольшие строения и тонкий крестик радиоантенны. Это поселок пограничников и метеорологов, примостившийся почти на отвесных скалах острова. Лишь узкая тропка, чуть измененная в расселинах скал, связывала поселок с крохотной деревянной пристанью, сейчас недоступной нам из-за шторма.
Плюхаясь по волнам, катер уверенно вошел в четырехкилометровый просвет между двумя островами. Справа - советский остров Ратманова, слева - американский остров имени Крузенштерна.
Мы плыли по таинственной черте пролива. Именно здесь, под нами, пролегает тот заветный меридиан, с которого отсчитывается время на нашем земном шаре. День рождается в этой зеленой толще воды, чтобы, поднявшись с первым солнечным лучом, начать суточный обход планеты.
Он снова вернется сюда, день планеты. Вернется закатом, с багровым солнцем, прыгающим по золотистой волне пролива. По если сегодня у нас настоящее, то на соседнем острове, острове Крузенштерна, еще целые сутки будет прошлое - вчерашний день.
