Они подползали и подлетали, а лятуй, раскачиваясь на средних ногах, бил их то передними, то задними. Когда отариев собралось слишком много и кое-кто стал присасываться к средним ногам лятуя, он отскочил в сторону и стал с налета бить тех, кто поближе.
Однако все, кто сидел за телевизором, понимали, что долго так продолжаться не может — отарии все прибывали. Вдруг, как игрок во время передачи хоккейного матча, в кадр телевизора влетел еще один лятуй. Яростно оскалив зубы, он бросился на отария и стал его топтать.
Пепа все стояла на ветке, поджав ногу, как озябшая птица. А в кадр телевизора вбежал еще один лятуй, за ним сразу два. Они прыгали, топтали отариев, лягались и ржали, ржали…
— Ох, молодцы! — наконец сказала женщина и отпустила Виктора. — Какие они молодцы!
Разбитые отарии корчились, извивались, но им на смену прибывали всё новые и новые, лоснящиеся от непросохшей воды. И вдруг Виктор явственно увидел, как один из отариев, корчившийся так, словно ему вот-вот придет конец, стал разделяться надвое. Его шляпка треснула и стала разрываться, как раз там, куда угодил своими копытами лятуй. Когда обе половинки разделились, они самостоятельч но поползли к реке, помогая щупальцами и одним крылом. Они ползли медленно, отвра тительно извиваясь и корчась.
— О, твари! — воскликнула женщина с веснушками. — Вот гадость.
И почти сейчас же стали разделяться два других отария, но уже не вдоль, а поперек.
А четвертый разделился наискосок. И у каждой половинки оставалось два жестоких, холодных, хоть и несколько замутненных глаза, и по четыре щупальца.
Откуда-то сзади раздался спокойный мужской голос:
— Оэта, у вашего подъезда машина. Вы поедете к Неа?
— Да! Да-да! Конечно! — словно очнулась красивая женщина, и Виктор узнал, что ее зовут или ее фамилия — Оэта.
Оэта рванулась к двери, а Виктор бросился за ней.
— Возьмите меня с собой! — закричал он. — Ведь там еще и Валя!
Оэта на секунду остановилась и, видимо, увидела в глазах Виктора нечто такое, что ей очень понравилось. Она кивнула и сказала:
— Правильно! В беде нельзя оставлять товарищей, а тем более подруг. Побежали.
Но тут вскочили две другие женщины и заголосили:
— Он никуда не поедет!
— Вы не имеете права рисковать ребенком!
Виктор на ходу ответил:
— Я же в костюме! Мне ничего не будет!
Вместе с Оэтой они выскочили на лужайку, прямо к похожей на микроавтобус на гусеничном ходу длинной машине. Прозрачная дверь открылась, и Виктора подхватили заботливые руки. Кто-то спросил:
