Ребята убегали, а пёс спешил запрыгнуть на подоконник, зная, что дети поприветствуют его снизу поднятыми в знак дружбы руками: мол, не горюй, вечером встретимся.
Проводив счастливчиков грустным взглядом, Тошка вспомнил недавний случай, который убедил его, что с мальчишками надо «держать ушки на макушке».
Вот как это было.
В отличие от Ларисы, конфет мальчики не сосали, считая их девчоночьей блажью, а вот жвачками забавлялись часто.
Тошке очень хотелось знать, что ребята так аппетитно чавкают.
Он вертелся у их ног, лаем намекая, что пора угостить и его.
Мальчишки притворялись, будто не понимают, чего он хочет, а на самом деле откровенно жадничали.
Но один раз, перемигнувшись, вынули изо рта остатки резинок, соединили в один комок и кинули Тошке.
Пёс, не подозревая подвоха, поймал пахнувший конфетой шарик и с силой сжал челюсти.
Жвачка втиснулась меж зубов. Тошка щёлкал пастью, тряс головой, пытался выковырнуть застрявшую массу лапой, фыркал и вдруг выдул белёсый шарик, который неприлично пукнул…
Тошка смутился от неожиданности и застыл с открытой пастью, а довольные шутники катались по траве, держась за животы, и кричали сквозь смех и слёзы: «Тётя Зоя! Тётя Зоя! Смотрите, смотрите! Ваш Тошка где-то жвачку купил и пузыри надувает!»
Зоя Ивановна щепкой помогла сконфуженному пёсику очистить зубы и сама насмеялась вволю.
Тошка имел полное право обидеться на коварных друзей и даже с лаем погонялся за ними, а потом махнул хвостом: «Что возьмёшь с этих обормотов? Вырастут – поумнеют. Да и жвачку я сам выпросил…»
Время шло. Часы били уже много раз, а хозяйки всё не было. Так надолго она никогда не отлучалась.
Тошка один раз уже терял хозяев, поэтому им овладели страх и беспокойство.
Пёс долго сидел на подоконнике, вглядываясь в подходивших к дому людей, и гадал: «Почему она задержалась? Может, как в прошлый раз, ключи потеряла?»
Он тогда быстро нашёл их в траве по запаху. «Или она заблудилась? Люди такие бестолковые: свой след от чужого отличить не могут… А если на неё злые собаки напали?..»
От таких мрачных мыслей Тошка совсем запаниковал: начал метаться, прыгать на дверь, лаять, призывая соседей на помощь. Его басом поддержал Дюк, но никто из жильцов не выглянул из квартиры, думая, что Тошка опять куролесит.
Тогда пёс сел у двери и завыл нудно, протяжно, по-волчьи.
Вскоре на их площадке стали собираться люди, спрашивая друг руга:
– Чья это собака воет? Зоина? А почему? Может, случилось что? С самого утра её не видно.
