Затем Паркер сообщал своему компаньону, что лаборатория уже почти целиком обеспечена оборудованием и Мейссфельд, вероятно, не позже чем через неделю начнет работу. Далее Паркер жаловался своему компаньону на атмосферу, которая царит в последнее время в Германии: «Увы, я не могу сказать, что наши планы приняты самими немцами с энтузиазмом. Мне сдается, что все больше и больше немцев перестают считать войну единственным путем к своему возрождению».
Окончание письма испортило превосходное настроение Кроссби.
Он потянулся за вторым письмом. Смит с подъемом описывал ход исследований в Японии. Кроссби вздохнул г облегчением: Смит уже получил оборудование для Центра ББ». Да, исследования в Германии будут носить скорее вспомогательный характер. Практическое разрешение всей проблемы должен осуществить японский Центр ББ».
Кроссби встал - пора идти на совещание. В дверях он столкнулся с секретарем.
Звонили из Белого дома, сэр. Аудиенция назначена на сегодня, в двенадцать.
Кроссби вернулся, потирая руки:
- Превосходно! Приготовьте самолет. Да, вот что, Рандольф: совещание переносится. И не забудьте взять с собой папки «ББ»…
В ЛОГОВЕ ВЗБЕСИВШИХСЯ ВОЛКОВ
Фукуда шел по улице, пытаясь справиться с собственными ногами, которые против его воли всё ускоряли шаг. Времени было еще много, но трудно, очень трудно сдерживать натянутые до последних пределов нервы!
Со времени памятного свидания с Ямадой прошло уже две недели. И все это время Фукуда вынужден был сидеть в бесцельном, как ему казалось, ожидании. Правда, на следующий день он отправился на поиски Рогге, но после часового блуждания узнал, что Рогге уехал и неизвестно, когда вернется.
Это известие было тяжелым ударом для Фукуды. Оно означало вынужденное безделье до возвращения американского контрразведчика. Ямада и Танима успокаивали его, говоря, что за несколько дней все равно ничто не может измениться. Но это мало утешало Фукуду, и все это время он, что называется, жил одними нервами.
Танима пыталась рассеять его. Он помогал ей готовиться к последнему экзамену. Кроме того, она не давала ему поблажки в занятиях русским языком. Доктору приходилось заниматься весь день, чтобы как следует выучить заданный урок и не краснеть перед девушкой.
Самыми приятными для него были вечера. Доктор проводил их вместе с Танимой над книгами. Он рассказывал девушке о своих переживаниях, об университетских годах, об «отряде 731», о жизни в партизанском отряде. Танима слушала его внимательно, не прерывая ни одним словом.
