- Говорите дальше, профессор! Я готов даже прочитать эту книжку. Вероятно, она должна быть интересной?
- Смотря для кого!.. - сердито ответил профессор.- Так вот, представьте себе, что за это изобретение инженера хотели озолотить…
- И правильно! - перебил ректор.
- Но инженер не хотел продать изобретение…
- Дурак! - буркнул генерал.
- Согласен с вами, сэр! - усмехнулся профессор и, видя оттенок удовлетворения на лице генерала, быстро добавил: - Но совершенно с другой точки зрения. И считаю его скорее не дураком, а слепым человеком. Он не умел бороться с преступниками, которые хотели вырвать у него секрет кракатита. Он не видел силы, на которую можно было бы опереться, и хотел все сделать один. Но мы умнее его. Намного умнее!
Генерал пожал плечами. Философские, как он полагал, разговоры профессора надоели ему.
- Вернемся к затронутой теме, - предложил он. - Итак, я уже говорил, что считаю долгом каждого настоящего американца работать для торжества нашей американской идеи…
- Идеи? - перебил профессор. - Простите, какой идеи, сэр? Идеи уничтожить мир? Мечты о колоссальных прибылях, добытых ценой человеческой крови?
- Идеи западной демократии! - едва сдерживаясь, ответил генерал. - Идеи защиты западной культуры!
- От кого?
- От коммунистического потопа.
- Это значит от тех, кто выше всего ценит культуру?
Ректор нахмурился:
- Профессор, я прошу вас не заниматься коммунистической пропагандой в моем кабинете!
- Вы правы! - насмешливо ответил Гистингс.- Стены этого кабинета привыкли слышать только гитлеровские бредни.
Профессор!.. - в голосе ректора послышалась ярость.
Гистингс встал:
- Я позволю себе просить вас, как военного и прежде всего как политика, ответить мне: верите ли вы, что бактериологическая бомба во время той войны, которую хотите развязать вы и ваши друзья, действительно будет использована?
- Если только мы закончим к тому времени исследовательские работы, безусловно да!
Профессор Гистингс встал, нервно прошелся по кабинету, остановился у окна и внезапно резко повернулся лицом к генералу.
- Я не военный, а тем более не политик! - Голос профессора прерывался от волнения. - Я ученый, который всю жизнь сторонился политики и тому подобных дел. Но теперь я начинаю понимать, что моя позиция была совершенно ошибочной. Я никогда не думал, что бактерии, над которыми мне приходилось производить исследования, могут стать орудием политики… ужасающей, преступной политики! Я признаю, что это моя вина, исключительно моя. И хотя я все-таки не политик, но отвечу на поставленный мною же вопрос. Используете ли вы бактериологическую бомбу? Нет! Стократ нет!.. Понимаете ли вы это, господин ректор, генерал и политик?
