Его бросило в холод. Почему они оказались в одной постели? А что у него с ней было? Самое страшное, что он ничего не помнил.
Дмитрий осторожно приподнял руку Инги и высвободил свою голову. Инга зачмокала припухшими губами, почесала грудь, но не проснулась. Он оперся на руки, перенес на них всю тяжесть тела и соскользнул с кровати, спружинив ногами, мягко встал на толстый ковер. Увидев свое лицо в зеркале, он испугался его бледности и, забыв уже про всякую осторожность, гулко зашлепал босыми ногами по полу, лихорадочно разыскивая свою одежду.
Пиджак с брюками и галстук Дмитрий увидел сразу: они были сложены на мягком арабском диване, что стоял у противоположной стены. Зато белую батистовую рубашку он долго не мог отыскать. Без пользы обшарив заспанными глазами стулья, кресла, Дмитрий уже хотел махнуть на все рукой и надеть пиджак прямо на майку, но тут заметил в ногах Инги свою скомканную рубашку. Он быстро сгреб в охапку всю одежду, тихо открыл дверь и вышел из комнаты.
Оказавшись на кухне, Дмитрий сразу оделся, повязал даже галстук, залпом выпил два стакана сырой воды и, потирая ломившее надбровье, склонился над столом.
Скоро проснулась Инга, вошла на кухню в длинном махровом халате нараспашку, сдержанно-весело сказала:
— Доброе утро, ученый муж!.. Боже мой, он при всем параде и трезвый как стеклышко. А кто тогда мне всю ночь в любви объяснялся и спать не давал?
Глядя в одну точку, Дмитрий молчал и дымил сигаретой. У него от боли разламывалась голова, во рту все вязала отвратительная шершавость.
— Давай поставим кофе, — предложила Инга и открыла дверцу шкафа, погремела банками. Но вдруг повернулась к нему: — Или ты хочешь коньяку?
— Как я оказался у тебя в постели? — мрачно спросил Дмитрий.
— А я связала тебя бельевой веревкой и положила к себе, — усмехнулась Инга.
Дмитрий озлился на себя и еще больше помрачнел. Это верно, глупо выглядит его вопрос, выходит, он ищет виноватого, а сам на радостях налил вином глаза, потерял голову. Он учит уму-разуму сестру, а чему толковому может научить? Нет, не прибавляет ума кандидатская. Ученая степень — это только компас в ближнем лесу, а ум-то от рождения. Он затянулся глубоко, стряхнул с сигареты пепел и заметил, что руки у него дрожат. Вот только этого еще и не хватало. Ведь назавтра у него назначена сложная операция.
— Кофе, только кофе! — вырвалось у Дмитрия.
Инга молча поставила кофейник с водой на плитку, зажгла газ, насыпала в мельницу кофе в зернах. Электрическая мельница тонко и нудно заверещала, нагоняя тоску. Минуты через две Инга бросила в кипяток молотого кофе, помешала чайной серебряной ложкой, и горьковато-кислый запах заполнил кухню.
