Я кивнул, растянул лицо в глупой пьяной довольной улыбке.
- И музон, бля, давай погромче!!! - заорал сзади пьяный Вовка почти мне в ухо.
Эдик ткнул пальцами в кнопки магнитолы, крутанул ключ в замке зажигания, салон наполнили первые мелодичные мотивы песни, обороты двигателя с ревом подско-чили, из колонок, как кувалдой, по ушам саданул ударный звук:
Getadelt wird wer Schmerzen kennt
Vom Feuer das die Haut verbrennt
Ich werf ein Licht
In mein Gesicht
Ein heisser Schrei
Feuer frei!
Машина сорвалась с места и понеслась в звуковом аду по пустым улицам города.
Bang! Bang!
"Только бы не сблевать...", - подумал я и лишь крепче взялся за ручку над дверью. Мы понеслись быстро, резко входя в повороты. Эдик водил отменно, я не беспокоился за безопасность, я беспокоился за свой желудок - меня слегка мутило.
Вовка жил в полукриминальном рабочем районе, который был весь утыкан стары-ми облезлыми кирпичными четырех-, трех- и двухэтажными "хрущевками". Он снимал тесную угловую квартирку на последнем четвертом этаже одного из таких домов.
Эдик притормозил у остановки, приехали. Я был рад, что впереди суббота и можно за прошедшую неделю спокойно отсыпаться у Вовки хоть до обеда. Меня все еще мутило, я открыл дверь, сделал глоток свежего воздуха. С заднего сидения, кряхтя и матерясь, на улицу вылез Вовка. Мы расплатились с Эдиком, простились, тот укатил, оставив нас, наконец, в полнейшей ночной тиши. Мы зашагали вглубь спящих дворов, до Вовкиного дома было метров двести по прямой.
- Не дай бог, этот козел запер дверь, я его пристрелю тогда! - посыпались из Вовки угрозы, в руках зазвенели ключи от двери подъезда.
- Что за козел? - поинтересовался я. Во дворе стояла почти кромешная темень, ни одного рабочего уличного фонаря. Над металлической дверью подъезда отсутствовал козырек, в стене выше торчал полый штырь - все, что осталось от лампы освещения.
-Ааа... не, не запер дверь! - унял свою кровожадность Вовка и радостно провернул ключ в замке, потянул дверь на себя.
Мы зашли внутрь. На площадке первого этажа тускло горела лампочка, навстречу потянуло сыростью. В старых подъездах всегда воняет. В этих "хрущевках" все плохо - маленькие площадки на этажах, узкие лестничные пролеты, ступеньки разной высоты и ширины, разные наклоны лестничных пролетов и тесные квартиры.
- Вот тут живет этот козел! - Вовка показал пальцем на одну из дверей квартир первого этажа. - Дед, старый мудак! На ночь запирает дверь подъезда и снаружи ее не открыть ключом! Ключ, блять, не поворачивается!
