К концу января терпение кончилось, я возненавидел морозы всей душой, как вдруг небо заволокло тяжелыми влажными тучами, резко потеплело до «минус» пяти, и пошел крупный мягкий снег.
– Рамзееес!!! – привычно заорал мне в ухо из мобильника Вовкин голос. Восьмое февраля, суббота, я играл дома на компьютере, отдернул инстинктивно голову в сторону.
– Че ты орешь, как потерпевший, Вован!? – рявкнул я в ответ.
– А че, ору, да!? – сконфузился Вовка. – Ну ладно, это, здарова, короче!
– Привет, балда, – расплылся я в улыбке. – Че ты хотел?
– Слушай, у тебя «двойка» на ходу? – выпалил тот.
Вовке требовалась моя помощь – нужно было встретить тещу на железнодорожном вокзале. Я согласился. Вовка дежурил в «Пеликане» до пяти вечера, договорились, что я подъеду к нему на работу в шесть и вместе поедем на вокзал.
За окном валил снег. Деревья стояли согнувшись под его тяжестью и объемом. Лю-ди пробирались по нечищеным тротуарам и протаптывали дорожки в толстой, до колен, толще снега. Машины с трудом ползали по дорогам, буксуя и застревая в скользких ямах. А снег все шел и шел…
В пять я был на стоянке, очистил «двойку» от снега, прогрел и выехал к Вовке. Машины колесами мяли на дорогах белую кашу, прикрывавшую собой отполированный лед. Оказавшись в общем потоке, я сообразил, что «двойка» на летней резине. Машина ехала неуверенно, я, поняв свою оплошность, старался вести ее плавно. Без десяти шесть я подъехал к «Пеликану» на стоянку.
– Здарова, Рамзес!!! – запрыгнул в машину и заорал припорошенный снегом Вовка.
– Я с тобой оглохну когда-нибудь, Вов, – поморщился я. – Ты че такой счастливый?
– Как чего!? – закряхтел и заворочался тот, принялся неуклюже отряхиваться в ма-шине. – Снега намело, просто жопа какая-то!
– Зашибись, – сказал я, глядя на летящие от Вовки во все стороны белые хлопья.
– Дежурство закончилось! Тещу любимую еду встречать! – произнес с явным сар-казмом тот. – Вот поэтому и счастливый!
Я смотрел на Вовку удивленно. Тот защерился во все лицо, задрал руку, и из-под рукава дубленки показались наручные часы: «Десять минут седьмого! Нормально! Ну че, поехали, буржуй!?»
– Ща, – сказал я, воткнул первую передачу и плавно тронулся. – Дорога ужас, снега навалило, все ползают как коровы на льду.
Мы проехали метров двадцать от стоянки, я притормозил перед выездом на дорогу. Место было там тихое и спокойное, дорога, ведшая мимо «Пеликана», вечерами всегда пустовала. Я глянул влево. Никого. Ткнул поворотник вправо, дал чуть газу и отпустил сцепление. «Двойка» поползла по снежной каше и, вильнув тяжелой задницей, поехала по прикатанному и отполированному дорожному льду. Через двадцать метров дорога пер-пендикулярно уходила влево и дальше шла метров двести прямо до перекрестка.
