Как правило, хейти не поддаются сколько-нибудь эквивалентному переводу на современные языки, так как ни в одном из этих языков нет такого огромного количества поэтических синонимов. Что касается собственных имен, то их, конечно, можно транслитерировать. Однако надо иметь в виду, что собственные имена для современного человека совсем не то, чем они были в свое время. Они не были такими пустыми, какими кажутся сейчас. Они всегда подразумевали своего конкретного носителя и казались поэтому не менее содержательными, чем имена нарицательные.
После «Языка поэзии» в рукописях «Младшей Эдды» приводятся так называемые «тулы», т. е. стихотворные перечни хейти. Здесь перечисляются хейти морских конунгов, великанов, великанш, отдельных богов и богинь, валькирий, женщины, мужчины, битвы, меча, секиры, копья, лука, щита, шлема, кольчуги, моря, реки, рыбы, корабля, земли, быка, барана, козы, медведя, оленя, кабана, волка, неба, земли. В упсальском пергаменте и в пергаменте Оле Ворма этих тул нет. Вероятно, их не было и в оригинале. В настоящем издании они опущены.
Для поэзии скальдов были характерны не только кеннинги и хейти, но и ряд других формальных особенностей, резко отличавших ее от прозы, с одной стороны, и от так называемой эддической поэзии, т. е. песен «Старшей Эдды» с другой стороны. Граница между поэзией и прозой была вообще несравненно резче, чем в литературах нового времени, и внутри поэзии проходила не менее резкая граница, а именно граница между поэзией скальдов и эддической поэзией. Поэзия скальдов отличалась и от прозы, и от эддической поэзии, во-первых, тем, что она была крайне вычурна, вернее, гипертрофированно формалистична, а во-вторых, тем, что она (и только она!) всегда осознавалась авторским творчеством. То и другое было, конечно, связано: гипертрофия поэтической формы — это как бы первый этап развития творческого самосознания в литературе.
Поэзия скальдов очень непохожа на поэзию в современном смысле слова. Человеку нового времени она чужда и непонятна. Даже специалисты литературоведы обычно говорят, что она «не поэзия». Следовало бы, однако, сказать «не поэзия в современном смысле слова». Дело в том, что людей древнеисландского общества она, несомненно, вполне удовлетворяла, и никакой другой поэзии им не было нужно (эддическая поэзия ценилась скорее ради содержащихся в ней мифов и сказаний, а не как поэзия). Поэзия скальдов была как бы зашифровкой того или иного сообщения посредством шифра, настолько замысловатого и вычурного, что сутью этой поэзии было не само сообщение, а только его расшифровка. В современных изданиях скальдические стихи всегда сопровождаются пересказом их в прозе. Иначе их понять невозможно. Скальдическая зашифровка состояла не только в использовании вычурных и замысловатых кеннингов и бесчисленных хейти, но и в соблюдении очень строгого размера, т. е. определенного количества слогов и строк и очень трудного узора внутренних рифм и аллитераций (начальных рифм), а также в переплетении предложений и словосочетаний, т. е. в применении совершенно противоестественного порядка слов (один этот по рядок слов доставил массу хлопот исследователям и, в сущности, до сих пор остается загадкой).
